— Ты так и не сказал, почему стал кротом, — проговорил Канэко. — Что заставило тебя предать меня? Нас всех.

— Вы могли поручить Макото допросить меня с пристрастием, — ответил Ичиро. — У него полно всяких… средств.

— Конечно, я мог бы, — согласился Канэко. — Но мне хотелось, чтобы ты сам рассказал.

Секретарь фыркнул.

— Нелепая сентиментальность! С чего вдруг мне такие поблажки?

— Я считал тебя своим другом, — помолчав, ответил старейшина.

— Потому что спасли меня тогда? Лучше бы я погиб!

— Много лет назад ты считал иначе. Называл себя моим ойдзином. Теперь тебе на это наплевать?

— Я не знал, кто вы! — в голосе Ичиро ясно слышалось смешанное с ненавистью презрение. — Слуга Тэкеши-Они! Уже тогда я был ястребом и убивал таких, как вы. То, что вы меня спасли — удачная случайность, позволившая мне внедриться в ваш клан, — секретарь рассмеялся. — Так что я никогда вас не предавал, господин Канэко. Как можно предать того, кому никогда не был верен?

Повисла пауза, в течение которой Ичиро наблюдал за молчавшим старейшиной с дерзкой ухмылкой на тонких губах.

— Я готов, — нарушив тишину, объявил Ивамото. — Приступим, или вы намерены продолжить дискуссию?

— Начинайте, — кивнул Канэко. — Этот человек не знает, что такое благодарность. О чём с ним дискутировать?

Ивамото открыл один из находившихся в его чемодане сосудов, и по комнате распространился едкий химический запах.

— Что это? — поинтересовался Ичиро, следя за манипуляциями мага, обмакнувшего в субстанцию указательный палец.

— Тебе всё равно не понять, — ответил Ивамото, подходя.

Протянув руку, он начертал на лбу секретаря причудливый иероглиф, а затем нанёс такие же символы на его запястья.

— Что вы собираетесь со мной сделать?! — обеспокоенно спросил Ичиро старейшину.

— Тебе придётся умереть, — сказал тот, глядя на пленника.

— Как? — проговорил тот, немного помолчав. — Я не тешил себя мечтой, будто вы оставите меня в живых, — добавил он. — Мне просто любопытно: каким образом?

— Тебя отвезут на набережную, зальют ноги цементом и опустят под воду, — сказал Канэко.

Ичиро усмехнулся.

— Всего-то? Неоригинально, — сказал он. — Классика жанра. Воды Токио хранят тысячи тайн.

— Зато надёжно, — пожал плечами старейшина. — Не надо возиться с трупом. Рыбы обо всём позаботятся.

— Хорошо, что этого я уже не увижу, — попытался пошутить Ичиро.

— Почему же нет?

— Полагаю, к тому моменту я уже буду мёртв, — отозвался секретарь.

— Кто тебе сказал, что ты умрёшь сразу? — проговорил вдруг Ивамото. Он извлёк из своего чемодана пакетик с красным порошком и высыпал часть содержимого в ладонь. — Ты ещё месяц будешь наблюдать за тем, как река пожирает тебя. И испытаешь всю боль, которая выпадет на твою долю, — колдун подошёл к секретарю и принялся втирать порошок в его лицо.

При этом Ивамото бормотал заклинания, вызывая энергию Кава-Мидзу.

— Он это серьёзно?! — хрипло проговорил Ичиро, обращаясь к Канэко.

Тот кивнул. Секретарь судорожно глотнул воздух. На его лице появилось выражение ужаса. Самоуверенность как рукой сняло.

— Кто этот человек? — спросил Ичиро. — Он не из наших.

— Не из ваших — это точно! — усмехнулся Ивамото. — Ястребам, в отличие от тебя, никогда не служил.

— Вы знаете, что я имею в виду, — секретарь обращался к Канэко.

— Это некромант, — ответил старейшина.