Начало было традиционным — «курсант… время… комната…» В условленный срок я, ничего не подозревая, переступил порог класса и тут же, взамен «здрасьте» получил сокрушительный удар в солнечное сплетение.

— Добавить еще? — участливо поинтересовался дюжий молодец с явно читаемой на лице неблагополучной наследственностью, наблюдая мои судорожные попытки схватить губами воздух.

— Очухался?

Серия ударов по меньшей мере в четыре руки. Били явно не по правилам — на все 100 процентов.

Что произошло? Какую провинность я допустил, что со мной стало позволительно так обращаться?

Под руки меня потащили по коридору, открыли дверь, о которой, проходя здесь десятки раз, я и не подозревал, поволокли вниз по темной, бесконечной лестнице.

— Шевели ножками, поганец, — поторапливали мордовороты, подтверждая слова болезненными тумаками. Запас слов у них был явно меньшим, чем набор ударов. Они почти не повторялись, находя на моем теле все новые болевые точки. Я не сопротивлялся, это было бессмысленно. Я, насколько это было возможно, анализировал последние дни, недели, месяцы. Где зацепка, объясняющая происходящее?

Громыхнула обитая железом дверь. Очередная серия ударов и короткий полет от порога к бетонному полу.

— Кончай отдыхать!

Новые «заботливые» руки подхватили, подтащили, наподдали, уронили на табурет, который от падения моего тела даже не шелохнулся. Привинчен к полу, — отметил я. Это уже напоминало тюремные порядки.

— Руки на стол! Быстро! — заорал в самое ухо голос. В глаза ударил слепящий свет мощной лампы. — Руки!!

В полной растерянности, не в силах сопротивляться, я вытянул руки. Жесткие зажимы обхватили, стянули запястья.

Что за чушь? Что за фильмы ужасов? Меня решили убрать? Тогда зачем избивать? У меня хотят что-то узнать? Но тогда почему не спрашивают, а только бьют? Я не мог выдвинуть ни одной сколько-нибудь правдоподобной версии.

— Смотреть прямо! — потребовал голос и тут же услужливый кулак, доставший левую скулу, помог совершить поворот. Конечно, спасибо за заботу, но, в принципе, я мог и сам справиться. От удара кожа лопнула и из раны закапала кровь.

— Выключите свет, — попросил я.

— Пожалуйста?!

Удар в печень. Бьют профессионально! Еще пара таких тычков и прощай старость. Похоже состояние моего здоровья их интересовать перестало. С меня что, сняли инвентарный номер, списали по причине полного износа? До свидания Контора? Я вообще-то не против, но есть ли из Конторы почетно-пенсионный выход? Что-то я стал сомневаться в последнее время.

— Смотреть прямо! — новый окрик.

Прямо так прямо. Один черт ничего не видно кроме режущего света в глаза. Тишина. Голоса в стороне. О чем они говорят? Что решают? Мою судьбу? Отчего такие крутые переломы? Чем я не угодил начальству? Чем? Чем?? Снова использую паузу думать, вспоминать…

Металлическое звяканье инструмента. Батеньки мои! Похоже они спятили с ума! Это уже напоминает дешевую оперетку — кусачки, хирургические зажимы, иголки. Меня пугают? Но откуда такие дешевые приемы? Не будут же они в самом деле применять такие показушно-варварские пытки. Или будут? Будут?!

Крепкие руки ухватили кончик моего указательного пальца. Мне стало страшно. Действительно страшно! За что такая жестокость? За то, что я чуть не полтора года верой и правдой, не думая сачкануть, не смея возмутиться пахал на Контору? За что??

— Что вы делаете? — уже почти закричал я.

— Не разговаривать! — гаркнули в ухо, ткнули кулаком под ребра.

Но на ребра мне было уже наплевать.