Вспоминая восстание Пугачева, нередко приводят пушкинское: «Не приведи Господь видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный». Из этого обычно делают вывод, будто в отличие от всех прочих русский бунт особенно ужасный, словно гуманнее, «цивилизованней» были бунты в Англии, Франции, Германии…

Любая природная стихия бессмысленна (бессознательна) и беспощадна. Народные восстания вызваны всегда гневом и возмущением, а вовсе не какими-то идейными кабинетными соображениями. Здесь эмоции всегда преобладают над рассудком. В такие моменты не только народные массы, но и отдельные личности, порой образованные и в других случаях гуманные, «теряют голову» (одни в переносном смысле, а другие – в прямом).

Есть основания считать пугачевское восстание революционным выступлением, предполагавшим установление «народной монархии» без привилегированных классов (своеобразное монархо-анархическое государство). Началась эта революция с тайного заговора казака, выдавшего себя за чудом спасшегося царя. Неудивительно, что после такого события любые тайные общества, возникающие без ведома высокого начальства, стали считаться особенно опасными. Первой начала борьбу с ними Екатерина II.

Закрепощенное сознание

Вряд ли было случайным совпадение пугачевского восстания по времени с Великой французской революцией, грянувшей в 1789 году. Для истории расхождение в полтора десятилетия незначительно. В обеих странах существовала просвещенная монархия, а основанием для восстаний послужили народные волнения.

В России с казнью Пугачева восстание не прекратилось. Как писал А.С. Пушкин: «Совершенное спокойствие долго еще не воцарялось. Панин и Суворов целый год оставались в усмиренных губерниях, утверждая в них ослабленное правление… и искореняя последние отрасли пресеченного бунта. В конце 1775 года обнародовано было общее прощение и повелено все дело предать вечному забвению. Екатерина, желая искоренить воспоминание об ужасной эпохе, уничтожила древнее название реки, коей берега были первыми свидетелями возмущения. Яицкие казаки переименованы были в уральские… Но имя страшного бунтовщика гремит еще в краях, где он свирепствовал. Народ живо еще помнит кровавую пору, которую – так выразительно – прозвал он пугачевщиною».

Неудивительно, что «замирения» народа с правящим классом не состоялось. Никаких принципиальных изменений к лучшему не произошло. Простой русский народ оказался в положении побежденного, покоренного, вынужденного смириться со своим унизительным положением.

Это в конце XX века хитрые политики и журналисты, а также наивные или обманутые «патриоты» и странные монархисты, невесть какую монархию представляющие, вдруг дружно стали рисовать идиллические картинки жизни народа в царской России. Вроде бы тогда всем на Руси было жить хорошо. (Видно, постарались забыть поэму Н.А. Некрасова, между прочим – барина!)

Конечно, в хлебородные годы да у хорошего помещика крестьянам жилось действительно не худо. Только и всего. В остальном их положение было незавидным. Иначе не бунтовали бы они, не шли на смертный бой против регулярных войск, как это было во время пугачевского восстания (обратим внимание на то, что Пушкин счел назвать «ужасной эпохой» восстание, длившееся сравнительно недолго).

Уже после того, как страсти, казалось бы, улеглись, дворянин А.Н. Радищев правдиво описал свое «Путешествие из Петербурга в Москву». Он побывал в тех краях, которые не восстали. Почему? От хорошей жизни? Вот характерный разговор Радищева с безымянным пахарем, который есть смысл привести целиком.