Джордж был знатоком лошадей. Он с восторгом смотрел на благородное животное.

— Как вы находите Джали? — спросила принцесса.

— Это самая прекрасная лошадь, какую я когда-либо видел.

С этими словами Джордж подошел к Джали. Лошадь, чувствуя незнакомца, повернула к нему голову, раздувая ноздри.

Джордж, взяв поводья в левую руку, собрался уже вскочить в седло.

— Берегитесь! — воскликнула принцесса.

Джали неожиданно прыгнула в сторону, волоча за собой Джорджа. Вторая и третья попытки закончились так же безрезультатно. Новичок непременно отказался бы от дальнейших притязаний, но Джордж был хорошим наездником. В ту минуту, когда лошадь прыгнула в четвертый раз, он вскочил в седло, не дотронувшись до стремени.

Но это еще не была победа. Джали, стремясь показать весь свой норов, начала короткую, но страшную борьбу с седоком: от бешенства она поднималась на дыбы, готовая опрокинуться, кружилась на месте, делала прыжки, от которых и самый опытный наездник вылетел бы из седла.

Но Джордж походил уже не на человека, а на кентавра. Пируэты лошади не устрашили его, он сидел спокойно, лишь изредка припадая грудью к ее гриве.

Джелла с непреодолимым волнением следила за этой сценой. Конечно, и лорд Сингльтон, и Дургаль-Саиб, и Джон Малькольм, и Эдуард непременно заметили бы беспокойство принцессы, если бы их внимание не было приковано к описанной нами сцене.

Наконец разумная воля восторжествовала над инстинктом. Джали поняла, что имеет дело с более сильным, чем она, и покорилась; удары шпор и хлыста вызывали у нее теперь только повиновение.

Вся в пене, дрожа, управляемая опытной рукой, она приблизилась к принцессе Джелле.

XX. В ЛЕСУ

Когда лошадь была усмирена, со всех сторон раздались восторженные восклицания и аплодисменты, будто лужайка леса превратилась в арену Регент-цирка.

Джордж поклонился окружающим. На бледных щеках Джеллы выступил яркий румянец, а черные большие глаза заблистали радостью.

— Вы убедились, принцесса, — сказал ей Джордж, — между Джали и мной было недопонимание, теперь мы поладили.

— Вижу, сэр Джордж, что вы хороший наездник, — отвечала Джелла. — Неукротимая Джали нашла себе господина, она вполне достойна вас. Разлучить теперь вас с ней невозможно. Джали больше не вернется в мои конюшни. Прошу вас принять ее.

— Но принцесса… — прошептал Джордж, смутившись.

— О! — с живостью воскликнула Джелла. — Она ваша. Если вы откажетесь, я велю слуге выстрелить ей в ухо.

— Я принимаю подарок, и моя признательность не имеет границ. Это царский дар.

— Господа, — произнесла принцесса, обращаясь к окружающим ее гостям, — смените, пожалуйста, своих усталых лошадей — и вперед. Время проходит, пантеры нас ждут! А вы, сэр Джордж, помните: вы мой кавалер на весь день.

— Принцесса, — сказал молодой человек, — существуют милости, которые не забываются.

Джелла поблагодарила Джорджа взглядом.

Спустя пять минут все приглашенные уже сидели на лошадях. Лорд Сингльтон и Джон Малькольм заняли места на слонах. Трубы подали сигнал к отъезду, загонщики бросились в лес с дикими криками, а охотники пустились по их следам с быстротой, на которую только были способны их лошади.

Излишне говорить читателю, что Джордж на Джали и Джелла на Баронете ехали во главе группы, удаляясь от нее.