Изменить размер шрифта - +

На первом же допросе Вишня раскрылся во всем блеске своего предательского дарования: прямая ложь, ложь в форме умолчания, наконец, подтасовка и сокрытие фактов. Признавал только то, что уже и без того было известно контрразведчикам.

Однако как только Вишне объяснили, что, лишь сотрудничая со следствием, он может рассчитывать на снисхождение на суде, он тут же развернулся на сто восемьдесят градусов и стал давать правдивые показания, выкладывая все до мелочей. Устный контракт о сотрудничестве начал действовать.

 

Кандидаты в Геростраты

В начале своего повествования Вишня с пафосом представился, сообщив свой рабочий псевдоним, присвоенный ему иноземными работодателями: Паганель. Оперативники, сдерживая улыбки, переглянулись — им задержанный был известен как Осьминог. Под этой кличкой он значился в картотеках КГБ и проходил по делу оперативной разработки.

— Очень приятно, господин Паганель! — произнес старший из оперативников. — У вас очень звучное имя, но на данный момент нас больше интересует, когда, где и как вы должны провести следующий сеанс связи с вашими работодателями.

Вишня открыл инструкции, изъятые из «валуна», и коротко сказал: «Я должен заложить тайник с секретными сведениями на сороковом километре Приморского шоссе, в том месте, которое в инструкциях проходит под кодовым названием «Сорок»…

Место известное: в этом районе трасса Ленинград — Зеленогорск имеет ответвление к дачам сотрудников генконсульства США в Ленинграде. Среди них было несколько установленных разведчиков ЦРУ, сидевших «под корягой», то есть действовавших под дипломатическим прикрытием. Кто же конкретно будет изымать тайник?

Посовещавшись, контрразведчики пришли к выводу, что с таким ценным агентом, каким, судя по всему, был для американцев Паганель, мог работать только сам резидент ЦРУ в Ленинграде, Лон Дэвид фон Аугустенборг.

 

Муки оперативного творчества

Из «волкодавов» контрразведки, поднаторевших на разоблачении иностранных шпионов, а также из самых опытных сыщиков «наружки» и сотрудников «Альфы» в КГБ был сформирован оперативный штаб, который должен был в течение трех дней разработать и доложить лично Андропову план захвата американца на тайнике «Сорок».

Штаб возглавил начальник 1-го отдела (разработка американских разведчиков, действующих под дипломатическим прикрытием) Второго Главного управления (контрразведка) КГБ СССР генерал-майор Родион Крашельников.

Но одно дело «высочайшее повеление», даже исходящее от такого признанного в чекистской среде авторитета, как Андропов, другое — реализовать его, то есть взять с поличным профессионала экстра-класса, коим являлся Аугустенборг.

Задача оказалась сверхсложной.

Место, на котором предстояло осуществить операцию, — открытое, как столешница: слева и справа от Приморского шоссе чистое, хорошо просматриваемое во все концы поле. Спрятаться группе захвата на обочине невозможно. А о том, чтобы устроить засаду непосредственно на шоссе, не могло быть и речи, ибо появись на шоссе какие-нибудь «ремонтные бригады» или «сотрудники ГАИ», якобы расследующие дорожно-транспортное происшествие, — все, пиши пропало.

Аугустенборг — разведчик матерый, острожный, хорошо осведомленный об ухищрениях, к которым прибегали наши контрразведчики при операциях по задержанию шпионов. С ним традиционные уловки КГБ не сработают. Заметь резидент поблизости от места закладки тайника что-либо подозрительное, он не станет рисковать и не остановится, чтобы изъять контейнер.

Он попросту перенесет сеанс связи на другое время в иное место.

Надо было найти какой-то оригинальный ход, нечто из ряда вон выходящее, доселе не использовавшееся в контрразведывательной практике…

 

Свою работу члены штаба начали с изучения поднятых из архивов дел оперативных разработок, закончившихся захватом иностранных разведчиков при выемке ими тайников.

Быстрый переход