Женщины продолжали молчать, и я заговорила о другом.

— Расскажите, — попросила я, — что здесь происходило в мое отсутствие?

Собеседницы заметно оживились.

— Главная новость, — сказала Агнесса, — женитьба герцога Глостера.

— На ком же?

— На леди Жаклин Баварской.

— Но ведь она все еще замужем за герцогом Брабантским, насколько я знаю! Как же они посмели?

— Тот брак расторгнут. Так она, по крайней мере, говорит.

Антипапа будто бы сделал это, и она стала свободной.

— Но, вероятно, такой поступок все равно вызвал возмущение у многих?

— Судя по всему, ни герцога, ни леди Жаклин чужое мнение нисколько не волнует.

— Однако ее прежний муж — двоюродный брат герцога Бургундского, — сказала я. — Это может вызвать гнев у них обоих.

— Молодожены, видимо, не собираются ни на кого обращать внимания, — повторила Агнесса. — Впрочем, уже стало известно, что герцога Бедфорда привел в ярость поступок его брата. Ведь бургундцы не те люди, что потерпят вмешательство в их дела. Они тоже наверняка зарятся на владения Жаклин, не так ли?

Меня поразило, как Агнесса разбирается в подобных хитросплетениях, но я не могла не согласиться с ней и утвердительно кивнула.

— Герцог Бедфорд, — сказала Джоанна, — как я думаю, опасается, что из-за этого может потерять в бургундцах союзников… Все эти разговоры я часто слышала при дворе, — добавила она.

— Да, Жаклин и Глостер поступили безрассудно, — согласилась я после некоторого раздумья и потом спросила: — Они очень любят друг друга?

Джоанна язвительно улыбнулась:

— Что касается герцога, — ответила она, — то, как говорят, он безмерно влюблен сразу в четверых: в Эно, Зеландию, Голландию и Фрисландию.

— А Жаклин? — поинтересовалась я, тоже не сдержав улыбки.

— Жаклин влюблена в свою уверенность, в то, что ее новый супруг будет биться, как лев, за возвращение ей утерянных владений.

Я не растеряла еще тогда своей девичьей наивности, потому что спросила:

— Что же, выходит, этот брак исключительно по расчету и ни о какой любви нет речи?

На что более умудренная в жизненных делах Агнесса сказала:

— Разве не таково большинство браков на свете?

Я вспомнила обстоятельства собственного замужества и в некотором смущении опустила голову.

— Вы правы, — призналась я. — Мой брак начинался так же. Правда, не по моей вине. Но совершенно неожиданно он стал по-настоящему счастливым для меня.

— И для короля Генриха тоже, миледи, — сказала Агнесса.

— Да, мы были счастливы. Это святая правда… Когда находились вместе…

Снова слезы навернулись мне на глаза, и мои добрые собеседницы поспешили заговорить о другом.

Мы долго болтали о разных пустяках, и мне стало гораздо лучше, я почувствовала благодарность к моим все понимающим наперсницам.

Прошло не больше недели после моего возвращения в Англию, когда ко мне прибыли посланцы из Франции. Я сразу поняла, что вести, принесенные ими, снова не обрадуют, и с тревогой ожидала начала разговора.

После некоторого колебания, после того, как я попросила их сообщить о цели своего прихода, один из них заговорил.

— Мадам, речь идет о вашем отце.

— Об отце? Что с ним?

На протяжении всей моей жизни с ним связывалось столько одинаково тревожных минут, месяцев и лет, что я не сразу догадалась, о чем еще могут сообщить эти люди.