|
Заметив мое намерение подойти к ней, она тотчас своим фартуком стала тереть себе лицо, как купец поглаживает товар, обративший внимание покупателя. – Вы находитесь в услужении у господина Шервина? – спросил я, останавливаясь перед дверью. – Кухаркой, сударь, – отвечала молодая девушка, продолжая сильно натирать себе лицо фартуком. – Вас, конечно, удивит, если я попрошу вас оказать мне великую услугу. – Конечно… Разумеется, сударь… Я не знаю, ведь вы чужой совсем… Оно, однако… По правде сказать… Сама не знаю… На этом она остановилась и перенесла свою деятельность на руки, которые стала так же сильно натирать фартуком. – Надеюсь, что мы недолго останемся чужими друг для друга. Положим, что я начну свое знакомство с вами тем, что скажу вам такие слова: к вашему личику гораздо лучше пойдут яркого цвета ленты на чепчике, нежели те, которые теперь на вас, и я попрошу вас купить другие ленты, хотя бы для того только, чтобы посмотреть, прав ли я или нет. При этом я сунул ей в руку серебряную монету. – Вы очень добры, сударь, покорнейше вас благодарю, – при этом она улыбалась, оправляя свой чепчик. – Но ленты для чепчика – последняя вещь, которую я позволила бы себе купить в моем звании и при моих занятиях, – тут она еще сильнее стала натирать себе руки. – Наш хозяин – сущий тиран, хоть у нас есть и хозяйка… Я думаю, он всех нас когда нибудь с ума сведет шумом и суматохой по поводу лент на чепчик. О, он так строг, что приходится носить ленточки, какие он любит… И то уж досадно, когда хозяйка занимается лентами бедной служанки… А тут сам хозяин вмешивается в кухонные дела, приходит в кухню, чтобы… Впрочем вам ни к чему это знать, сударь. Благодарю вас, сударь, за подарок, я вам очень, очень благодарна. – Надеюсь, что не в последний раз делаю вам подарок… Теперь же скажу вам, какой услуги ожидаю от вас. В состоянии ли вы хранить тайну? – В состоянии ли? Ах, сударь! Сколько секретов я хранила с тех пор, как поступила в услужение! – И прекрасно! Я хотел бы иметь случай увидеть мисс Маргрету и поговорить с ней наедине, но так, чтобы она ничего не знала об этом заранее, поняли ли вы? – О, Господи! Что это вы, сударь? Да я никогда не осмелюсь на этакое дело… – Полно! Полно! Неужто вы не догадываетесь, зачем я хочу видеть молодую мисс и о чем хочу с ней переговорить? Служанка покраснела и в замешательстве покачала головой. – Может быть, вы влюблены в мисс Маргрету, – сказала она. – Но все же я этого не сделаю. О! Ни за что на свете не осмелюсь на это… – Очень хорошо, но, по крайней мере, вы можете сказать мне, каждый ли день выходит гулять мисс Маргрета? – Да, почти каждый день… – И вы всегда провожаете ее в город, если она отправляется одна без родителей? – Не спрашивайте меня, умоляю вас, не спрашивайте!.. – Тут она с плачевным видом и с признаками чрезвычайного замешательства стала вертеть фартук между пальцами. – Я не знаю, кто вы, и уверена, что мисс Маргрета также мало вас знает, я ничего не могу сделать для вашей милости, решительно ничего! – Послушайте, посмотрите на меня получше. Можете ли вы думать, судя по моей наружности, что я такой человек, который в состоянии сделать зло вам или вашей молоденькой мисс? Кажусь ли я таким опасным человеком, на которого нельзя положиться? Поверите ли вы моему слову.., моему обещанию? Если я дам вам честное слово, поверите ли вы мне? – Да, да! Разумеется, поверю! Вы так милостивы, так вежливы со мной! За этим объяснением последовало новое оправление чепчика. – Ну, представьте же себе, что я дам вам обещание, во первых, ни слова не говорить мисс Маргрете о том, что я с вами переговорил, и, положим, во вторых, что, узнав от вас, в котором часу вы выйдете со двора с мисс Маргретой, я вам пообещаю говорить с нею только при вас и при первом вашем знаке сейчас же удалиться, – если я обещаю вам все это, неужели вы и тогда не решитесь немного помочь мне? – Конечно, в таком случае это дело совсем другое… Но вот, видите ли что, хозяина то я страх как боюсь! Не желаете ли вы с ним прежде переговорить. |
