Аддин указал на мужчину и заявил, что это игрок. Человек, который не в силах удержаться от пьянства и мотовства.

– Позор ему, – взвыла толпа. Альтаир подумал, что именно эти люди сейчас опьянены отвратительной жаждой крови.

– Ты приговариваешь меня к смерти за азартные игры? – возмутился игрок, пользуясь своей последней возможностью. – Покажи, где такое написано? Не грех захватил наш город, а ты!

– Ты утверждаешь, что это не грех, что бросаешь вызов Пророку, да будет он благословенен? – возразил Аддин. – Если мы не будем следовать учению Пророка, то что будет? К чему это приведет? Это приведет к хаосу, говорю я вам. И поэтому ты не можешь остаться в живых.

Клинок снова сверкнул на солнце и вонзился в живот игроку. Когда Аддин дернул меч вверх, разрывая рану, игрок хрюкнул, из его живота вывалились кишки. Обрадованная толпа закричала в притворном ужасе и отхлынула в сторону, чтобы не пропустить следующее убийство. Альтаир скользнул ещё ближе к лестнице.

Аддин подошел к третьему привязанному, стряхивая с клинка кровь.

– Этот человек, – проговорил он, указывая пальцем, – присвоил чужое имущество. Украл деньги, которые заработали другие. Возможно, даже ваши. Вы все пострадали от его рук. У тебя есть что ответить?

– Один динар, – жалостно взмолился обвиняемый, умоляя о пощаде толпу. – Я нашел его на земле. Аддин же представляет всё так, словно я украл этот динар!

Но толпа не была настроена на милосердие. Раздались призывы о кровопролитии, люди пришли в неистовство.

– Сегодня динар, – проорал Мажд Аддин, – завтра лошадь! А послезавтра – человеческая жизнь! Не имеет значения, что ты забираешь, главное, что это принадлежит не тебе. Если я закрою глаза на твои деяния, другие решат, что им тоже разрешено всё. И к чему нас это приведет?

Он подошел к вору и оборвал его мольбы ударом меча, потом повернулся к ассасину.

Альтаиру нужно было действовать как можно быстрее. Счет шел на мгновения. Опустив голову, он пошел через толпу, стараясь, чтобы все выглядело естественно, словно у него нет больше никаких намерений, кроме как подойти поближе, насколько это будет возможным. Тем временем Мажд Аддин подошел к ассасину, схватил его за волосы и рывком поднял голову, показывая его лицо толпе.

– Этот человек несет ложь в город, – злобно взревел он. – Его мысли лишь об убийствах. Он отравляет наши умы так же, как его клинок отравляет тела. Он настраивает брата против брата. Отца против сына. Он самый опасный враг из тех, с какими мы сталкивались. Он ассасин.

Толпа дружно задержала дыхание. Альтаир добрался до лестницы. Толпа вокруг него бурлила, возбужденные люди требовали смерти.

– Убей неверного!

– Убей его!

– Перережь ему глотку!

Ассасин, голову которого по-прежнему держал Аддин, ответил:

– Моя смерть не принесет вам спокойствия. Я вижу в твоих глазах страх, я слышу дрожь в твоем голосе. Ты боишься. Боишься, потому что знаешь, что не заставишь замолчать истину, которую мы несем. Потому что знаешь, что нас невозможно остановить.

Альтаир был уже у подножья лестницы. Он встал так, словно хотел получше разглядеть, что происходит на эшафоте. Люди вокруг вели себя так же. Внимание двоих стражников наверху лестницы было полностью приковано к разворачивающейся картине, но постепенно до них дошло, что происходит в толпе. Один из них подозвал товарища, и они вместе спустились вниз, приказывая людям остановиться, потому что к лестнице кинулись зрители. Люди хотели оказаться поближе, расталкивая друг друга на пути к помосту. Кое-кто остановился, не в силах пробиться наверх, в том числе и разъяренные стражники. Альтаир воспользовался неразберихой, чтобы подняться наверх, и теперь стоял в нескольких футах от Аддина, который, выпустив голову ассасина, рассказывал толпе о его «богохульстве».