– Своим родителям?

Она рассмеялась.

– Моим куклам. Конечно, родители старались приложить все усилия, чтобы я была послушной, и на мое восемнадцатилетие они сделали мне особенный подарок.

– Какой же?

– Мужа.

Он вздрогнул.

– Ты замужем?

– Была. Его звали Питер, и он был отличным собеседником, только…

– Что?

– Только и всего. Отличным собеседником. И ничего больше.

– Вроде как просто приятель?

– Вовсе нет. Мой идеальный муж принял бы те особенности моего характера, от которых так хотели избавиться мои родители. Мы бы вместе охотились с собаками и ястребами. Он бы учил меня спорту, учил драться, поощрял бы мое желание учиться. Но он ничего этого не сделал. Мы восстановили поместье его семьи, Халлатон-Холл, в Лестершире, и я, как хозяйка дома, должна была следить за хозяйством, приказывать слугам и, конечно, рожать детей. По меньшей мере трех. Двух мальчиков и девочку, желательно, и чтобы именно в таком порядке. Но я не оправдала его ожиданий, так же как он не оправдал моих. Единственное, что меня интересовало ещё меньше, чем иерархия и правила поведения в обществе, так это воспитание детей и роды, в особенности, преждевременные. Я четыре года отказывалась исполнять супружеский долг, а потом сбежала. К счастью, епископ Лестер был близким другом старого Лорда Халлатона, и смог аннулировать наш брак раньше, чем глупая импульсивная девчонка окончательно испортила мнение общества об уважаемом семействе. Конечно, с того момента я стала персоной нон грата в Халлатон-Холле, да и в самом Лестершире, а дома… ситуация была не лучше. Халлатон потребовал вернуть выкуп за невесту, но отец уже всё потратил. Поэтому я решила, что для всех будет лучше, если я исчезну. И я сбежала в крестовый поход.

– Чтобы заботиться о раненых?

– Нет, как солдат.

– Но ты…

– Я переоделась мужчиной. Разве я не обманула тебя тогда, на кладбище?

– Я знал, что ты не де Сабле, но…

– Не ожидал, что я женщина. Видишь? Годы шумного детства не прошли для меня даром.

– А де Сабле? Он тоже поверил?

Альтаир скорее почувствовал, чем увидел грустную улыбку у нее на лице.

– Сперва Робер мне понравился, – тихо произнесла она. – Безусловно, он увидел во мне потенциал, который упорно игнорировал Питер. И, конечно, он понял, как можно меня использовать. Чем он вскоре и занялся, – она вздохнула. – Хорошо, что ты его убил, – сказала она. – Он был плохим человеком и не заслуживал моих чувств.

– Это он тебе подарил? – спросил Альтаир спустя минуту, указав на её кольцо со сверкающим драгоценным камнем.

Она посмотрела на украшение и нахмурилась, словно только сейчас вспомнив, что носит его.

– Да. Он подарил его, когда взял меня к себе. Это всё, что связывает меня с тамплиерами.

Возникла неловкая пауза. Наконец Альтаир прервал молчание, спросив:

– Ты изучала философию, Мария?

Она с сомнением посмотрела на него:

– Я читала кое-что…

– Философ Эмпедокл считал, что вначале землю населяли примитивные живые существа: руки без кистей, головы без тел, глаза без лиц. Он считал, что эти ранние формы постепенно соединялись, создавая живых существ, которых мы видим вокруг. Тебе интересно?

Она зевнула.

– Знаешь, как смешно это звучит?

– Знаю… но могу привести совет философа Аль-Кинди: не бойся идей, независимо от их источника. Не надо бояться правды, даже когда она ранит.