Отверстие в двери находилось как раз на уровне глаз, и Луиза, приблизив лицо к решетке, принялась разглядывать преддверие своей тюрьмы. Впрочем, там были все тоже: низкие тяжелые своды, каменные стены. На грубом столе стоит лампа – единственный источник освещения. При этом тусклом свете она смогла разглядеть запертую дверь в противоположной стене, а в углу – темный проем и, кажется, ступени, ведущие куда-то вверх.

И в этот момент чуткий слух Луизы уловил звук шагов. Кожаные туфли мягко ступали по камню, но в этом каменном мешке любой звук многократно усиливался. Ее сердце сжалось от страха. Расширенными от ужаса глазами она следила за появлением пары модных туфелек на ступенях лестницы, потом увидела юбку – черная ткань и, судя по тому, как красиво колышутся складки, очень дорогая.

И вот женщина спустилась по лестнице и вошла в комнату. Тщательно уложенные в высокую прическу золотистые локоны венчает изящная черная шляпка, лицо скрыто под густой вуалью.

Но Луиза уже знала, кто перед ней. Все элементы мозаики сложились воедино, и она сказала:

– Виктория Гастингс, я полагаю? Или мне лучше называть вас мадам Феникс?

Женщина замерла, пораженная тем, что ее инкогнито раскрыто так быстро. Затем она подошла к деревянной двери почти вплотную, и рука, затянутая в черную перчатку, откинула вуаль. Луиза с любопытством разглядывала женщину, о которой так много думала последнее время. Виктория Гастингс обладала редкой красотой, но ее ангельское личико портили глаза: холодные и совершенно безжалостные.

– Сожалею, что пришлось вас похитить, – сказала Виктория. – Но вы сами виноваты. Вы задавали слишком много вопросов и подобрались совсем близко к истине, миссис Брайс… или мне стоит называть вас Фантом?

Когда Столбридж открыл дверь, где-то внутри зазвенел колокольчик.

– Кто там? – донесся дребезжащий голос откуда-то из заваленных книгами глубин лавочки. – Уходите, магазин уже закрыт.

Энтони пересек помещение и оказался у подножия лестницы. Мистер Дигби смотрел на него сверху, с площадки второго этажа. Он казался то ли больным, то ли чрезвычайно взволнованным.

– Простите, что беспокою вас, – сказал Энтони. – Я Столбридж. Полагаю, вы меня помните. Недавно я заходил к нам по поводу одного редкого экземпляра Мильтона.

– Я вас помню, но магазин на сегодня закрыт. Там же табличка… Что вам надо?

– Я ищу миссис Брайс. Вы видели ее сегодня?

– Слава Богу, сегодня она не заходила. У меня и так неприятностей полно.

– Но вы сами послали ей записку, в четыре пополудни.

– Что такое? Не посылал я миссис Брайс никакой записки!

– Вы уверены, сэр?

– Само собой, уверен! С чего бы мне ей писать?

– И она не заходила к вам сегодня около пяти?

– Я уже говорил вам и повторяю еще раз – сегодня я миссис Брайс не видел. А теперь прошу вас, уходите. Я плохо себя чувствую.

– Вы заболели?

– Да не то чтобы заболел… – Дигби растерянно провел рукой по лбу. – Просто не знаю, что и случилось… вроде все было как всегда, а потом я, наверное, потерял сознание. Пришел в себя на полу в задней комнате. Ну и решил, что остаток дня мне лучше провести в постели.

– Как долго вы были без сознания?

– С полчаса, думаю, не больше. А вам-то что?

– И во сколько вы пришли в себя?

– Я не смотрел на часы… но, думаю, было часов пять, может, самое начало шестого.