Я не обратил на него внимания и повысил голос, чтобы быть услышанным рулевым:

— Держать круче к ветру!

— Есть, сэр!

Ветер обвевал мои щеки, паруса спали, все замерло. Напряженно следить, как растет и сгущается туманная масса земли, было мне не по силам. Я закрыл глаза. Корабль должен подойти ближе. Должен! Тишина стала невыносимой. Быть может, мы стоим на месте!

Когда я открыл глаза, кровь бросилась в голову от зрелища, представшего передо мной. Черный южный холм Ко-ринга, казалось, навис прямо над кораблем, как громоздящаяся глыба вечной ночи. На этой огромной черной массе не видно было ни одного огонька, не слышно было ни одного звука. Она неудержимо скользила нам навстречу и, казалось, до нее уже можно дотянуться рукой. Я видел смутные фигуры вахтенных; они столпились на шкафуте и в немом ужасе смотрели на берег.

— Вы хотите идти вперед, сэр? — осведомился нетвердый голос у моего локтя.

Я не обратил на него внимания. Я должен был идти дальше.

— Держать круче. Не задерживай… Сейчас это не годится, — предостерегающе сказал я.

— Я плохо вижу паруса, сэр, — ответил мне рулевой странным, дрожащим голосом.

Достаточно ли близко мы подошли? Корабль уже вступил в береговую тень, в самую ее черноту; быть может, она уже поглотила его; он подошел слишком близко, и мне его уже не вернуть, — он ушел от меня навсегда.

— Позовите старшего помощника, — сказал я молодому человеку, притихшему подле меня. — И всех наверх!

Эхо гористого берега усилило мой голос. Несколько голосов крикнули дружно:

— Мы все на палубе, сэр!

И снова тишина. А большая тень подкрадывалась ближе, громоздилась выше, и нигде ни света, ни звука. Такая тишина спустилась на корабль, что, казалось, мы медленно плывем на барке смерти в самые врата Эреба.

— Боже мой! Где мы?

Это простонал возле меня старший помощник. Он был как громом поражен и словно лишился моральной поддержки своих бакенбард. Он всплеснул руками и буквально взвыл:

— Погибли!

— Успокойтесь, — сурово сказал я.

Он понизил голос, но я видел его отчаянный жест:

— Что мы тут делаем?

— Ищем берегового ветра.

Он готов был рвать на себе волосы и, забывшись, набросился на меня.

— Мы отсюда не выберемся! Это сделали вы, сэр! Я знал, что дело кончится чем-нибудь в этом роде. Корабль не развернется, вы подвели его слишком близко, чтобы лечь в дрейф. Нас отнесет на берег, прежде чем мы успеем повернуть. О боже!

Я схватил его за руку, которую он уж занес над своей несчастной головой, и сильно ее потряс.

— Мы уже на берегу… — стонал он, стараясь высвободиться.

— В самом деле?.. Рулевой, держать круче!

— Есть, сэр! — крикнул рулевой испуганно, тоненьким, детским голоском.

Я не выпускал руки помощника и тряс ее, приговаривая:

— На место, слышите! Отправляйтесь на нос… И останьтесь там… и прекратите этот шум… Распорядитесь травить кливер-шкоты…

В промежутках между каждой фразой я встряхивал его руку.

И все это время я не решался посмотреть в сторону берега, чтобы самому не струсить. Наконец я разжал пальцы, и он бросился вперед, словно спасаясь от смерти.

Любопытно, что подумал об этом смятении мой двойник, притаившийся среди запасных парусов. Ему было слышно каждое слово… и, быть может, он понял, почему я подвел судно так близко. Моя первая команда: «Руль под ветер!» — зловещим эхом отозвалась в громоздящейся тени Ко-ринга, словно я кричал в горное ущелье. А потом я стал пристально следить за берегом.