Она быстро вскочила, пошла к дверям.

— Куда ты, погоди! — услышала она и заспешила еще больше, но никак не могла найти ручку двери, а нащупав ее, рванула так, что дверь ударила ее.

Секретарши в приемной не было. Сережа обрадованно встретил мать:

— Ты уже поступила, мама, на работу? Сейчас мы на лошадке поедем, да?

— Пойдем, сынок, пойдем, я поступила на работу, — тянула его Тася из приемной. — Где же сумочка? Мы пешком, недалеко, а потом на поезде… куда же я засунула документы?.. Мы на поезде… сынок… ты не видел?..

— Сумочка осталась на стуле, — сказал появившийся в дверях директор. Ты что, бежать? Погоди… поговорить надо… решить…

— Решить? Чего же решать?. А-а, да-да, решить необходимо. У меня ведь направление обкома, направление… — Она вдруг замолкла, огляделась по сторонам и, до хруста стиснув пальцы, уже спокойнее добавила: — Да, да нужно и в самом деле решать… решать, решать, решать… Сколько же можно решать! — вскрикнула она, и спазма захлестнула ей горло. Но она пересилила себя и тихо, уже упавшим голосом закончила: — Ну что ж, будем решать!..

Сережка смотрел на мать с недоумением, собирался что-то спросить, но в это время вошла секретарша и удивленно приподняла брови.

— Уже? Быстро управились. Надеюсь, все в порядке?

— Маленькая закавыка получилась, — холодно отрубила Тася и снова пошла в кабинет.

Директор ждал, стоя у стола. Он читал ее диплом. При появлении Таси нашарил папироску в портсигаре и закурил. Несколько яростных затяжек окугали лицо его дымом, и, отгородившись этой ненадежной завесой, он заговорил торопливо, словно боялся, что его прервут:

— Вот ведь гора с горой… неожиданно, понимаешь… Мне звонили из обкома, а я думал, совпадение фамилий… да ты сядь… конечно, такое дело оглоушит, но убегать-то зачем?

У Таси была давняя спасительная привычка: в трудные минуты читать что подвернется на глаза и складывать буквы попарно. Пока директор лепетал торопливо и бессвязно, она успела пробежать заголовки газет, лежавших на столе, и несколько справиться с собой.

— Хорошо, если вы так и будете думать, что здесь простое совпадение фамилий, — голос ее начал пресекаться, и директор перебил ее, изо всех сил стараясь убрать с лица натянутую улыбку:

— Я ведь… Все же интересно, как ты в нашу эмтээс попала… я думал… все-таки… ты вот на агронома выучилась? Специальность… Ничего, нужная специальность. Нам вот нужны агрономы…

Было до странности неловко смотреть, как этот немного грузный, по виду степенный человек с открытым лицом заикается, не зная, что говорить. Должно быть, смятение, в котором потонули и его обычное добродушие, и прямота, помогли Тасе совсем преодолеть растерянность. Она заставила себя говорить почти твердо:

— Попрошу скорее проделать все формальности и направить в колхоз, бежать мне действительно не следует. Есть на свете такое, от чего, по-видимому, не убежишь.

Директор сидел не поднимая глаз. Деловой тон Таси подействовал на него. И все-таки по вздрагивающему веку, по этому беспрерывному прыганью изувеченной руки можно было догадаться, что творится в его душе. После продолжительного молчания он прямо взглянул на нее.

— Я конечно, не имею права советовать вам, тем более учить, но это касается в большей мере вас, чем меня. Вы не думаете, что нам будет не совсем… э-э… удобно в одной эмтээс… может быть, стоит подумать о переназначении. Я бы мог в соседнюю…

— Не заботьтесь о моих удобствах, — перебила его Тася и, презрительно усмехнувшись, добавила: — Поскольку назначение сделано, я менять его не собираюсь.