Услышала его Варвара Петровна, возникшая перед ним из воздуха, как Конёк-горбунок. Один рукав её нарядного платья был оторван, а щёки измазаны чем-то синим. Толя невольно улыбнулся: настолько непривычный вид был у всегда аккуратной и как бы только что отутюженной учительницы.

— Здрасте, Варвара Петровна! — приветствовал он её с удалью аборигена. — Какими судьбами в наши края?

— Уверяю тебя, Горюхин, если ты считаешь себя чересчур умным, то глубоко заблуждаешься.

— Я не считаю себя умным, Варвара Петровна… Много ли грибков набрали?

Кузьмищева заглянула в свою корзинку: «Ни одного!» — потом начала присматриваться и тоже заметила некоторые несуразности.

— Толя, где это мы очутились?

— Даже не представляю! — Он так всегда отвечал, не выучив урок.

Они смотрели друг на друга с недоумением. Толя добавил:

— С научной точки зрения меня больше интересует вопрос не «где», а «как». Но и этого я, к сожалению, не понимаю.

Кузьмищева вспомнила, что она учительница, побыстрее привела себя в порядок: одёрнула платье, достала зеркальце и платочком тщательно протёрла щёки, отчего лицо её стало ещё более двухцветным.

— Толя, с тобой был какой-то чудной мальчик. Ты его знаешь? Кто он?

— А почему он чудной?

— Он, ну… такой бледный, и на плече у него сидел зверёк. Такой пушистый. Вероятно, ручной. Из-за него я так и перемазалась.

— Это всё дело десятое — кто да на ком сидел, — рассудил Толя. — А главное, Варвара Петровна, решить, как быть дальше.

Учительница неуверенно предложила:

— Нам надо уточнить дорогу и немедленно идти домой.

— Вы так думаете?

Толя, впервые увидевший учительницу растерянной, понял, что придётся брать инициативу в свои руки.

— Что ж, вон хуторок виднеется, там наверняка кто-нибудь есть.

При этом он тяжело вздохнул.

Пока шли к хуторку (если это действительно был хуторок), Варвара Петровна расспрашивала Толю, как ему отдыхается в деревне, что он читает, хорошие ли у него друзья и прочее, что всегда спрашивают взрослые, лишь бы не молчать. Подобных вопросов вполне достаточно, чтобы скоротать любую дорогу. Толя ещё в детском саду научился отвечать на них без запинки, не вникая в смысл, и с таким расчётом, чтобы не раздражать вопрошающих, хотя знал и другие, правдивые ответы, которые могли вызвать лёгкий столбняк у неподготовленного человека. Он не злоупотреблял своим знанием и пользовался им лишь тогда, когда хотел от кого-нибудь поскорее отвязаться.

До хуторка они добирались долго. Поначалу казалось, что до него рукой подать, но как бы они ни торопились и какие бы углы ни срезали, хуторок оставался на том же расстоянии и поплавком сновал по воздуху. Варвара Петровна уже прихрамывала, вопросы её звучали всё глуше, наконец, она и вовсе умолкла и только ближе к вечеру робко поинтересовалась:

— Толя, а тебе не приходит в голову, что мы заблудились?

— Нет, Варвара Петровна, вряд ли. Скорее, это оптический обман непонятного свойства. Похоже, угодили в такое место, где ещё много встретим загадок.

— Иными словами, мы попали в сложное положение?

— Полагаю, в чрезвычайное.

— Толя, но уже смеркается, и ты, наверное, проголодался?

— О еде придётся пока забыть!

К хутору они приблизились неожиданно.