На несколько мгновений все замерли в ожидании. Ничего не происходило.

– Чертовщина какая-то! – глянул на пузырек Герман и сжал его в ладони. – Это же вода!

– А ты что думал! Глупец! – женщина громко засмеялась, встала из-за стола и взяла полные рюмки с коньяком. – Теперь и мы, Витенька, можем выпить за успешное завершение спектакля!

Адвокат принял у нее рюмку, они чокнулись и выпили коньяк. Она повернулась к мужу.

– Неужели…, ты думаешь…, что мы…, бы…

Актриса замолкла. Драгилев с ужасом смотрел на пустой пузырек, лицо его побледнело. Он хотел что-то сказать, но изо рта пошла кровавая пена. Он сделал два шага назад, вознес руки к небу и рухнул на сцену, как срубленное дерево.

Кто-то из зрителей громко зааплодировал.

Галина Леско подбежала к Драгилеву и, встав на колени, склонилась над бездыханным телом. Кровь стекала ручейками по его щекам.

– Он мертв! – крикнула она в ужасе.

Аплодисменты стали еще громче. Занавес закрылся.

Несколько мужчин, сидевших в пятом ряду, вскочили со своих мест и быстро прошли за кулисы. Забелин уже стоял возле трупа.

– Прошу актеров оставаться на месте! – приказал подполковник Крюков. – Костя, вызови экспертов и «скорую»!

Трифонов с усилием разжал руку покойника, достал платок и взял пузырек. Ладонь Драгилева была испачкана коричневой краской.

– Что там, Александр Иваныч? – спросил Судаков.

– Пузырек, как мне кажется, серебряный, но покрашен в коричневый цвет и покрыт лаком. На первый взгляд, похож на стеклянный. – Он поднялся на ноги и подошел к актрисе. – Вы и раньше давали ему этот пузырек?

– Мне трудно сказать. Я ведь первый раз играю в этом спектакле. Но, мне кажется, на репетициях был другой. Ваня его легко открывал, пил воду и отбрасывал в сторону, а сейчас он замешкался с крышкой и оставил его в руках. И потом мне показалось, что он поморщился, после того как выпил содержимое.

Трифонов обратился к помощнику режиссера:

– Прошу вас, Нина Сергеевна, попросите сюда заведующую реквизитом.

На сцене появился Антон Грановский со своим режущим голосом. На сей раз его вовремя остановили.

– Антон Викторович, займитесь зрителями, – жестко произнес Судаков. – Они могут и сцену разнести, а нам еще работать здесь.

– Что значит «вам»? А артистам?

– Мы должны дать им такую возможность, но не сегодня. Иван Драгилев мертв. Постарайтесь договориться с залом.

На сцене появилась заведующая реквизиторским цехом.

– Вам знаком этот пузырек? – спросил Трифонов, держа на ладони платок, на котором лежал пузырек. – Обратите внимание, с некоторых мест слезла краска и проглядывает металл.

– Нет, у нас таких нет.

– А из чего артист Драгилев пил яд?

– У нас обычные пузырьки от лекарств. Целая коробка. Я смыла с них этикетки и наполняла обычной кипяченой водой. Ваня иногда переигрывает и так забрасывает пузырьки, что их не найдешь. Сцена же очень большая. После спектакля я кладу в сумочку новый пузырек с водой и оставляю на нужной полке.

– Старая, знакомая история. Пузырек подменить мог кто угодно, так же как и патрон в револьвере.

Забелин уже достал пистолет из шкатулки и проверил его.

– С браунингом все в порядке.

– Было бы странно, если бы в нем оказался другой патрон! – усмехнулся Крюков.