Птицын вздрогнул. В течение нескольких минут он не мог сдвинуться с места. Ноги налились свинцом, а челюсть свело. Внезапно сработал какой-то механизм, и неподвижный манекен превратился в ракету.

Птицын вылетел из квартиры и, перепрыгивая через три ступени, помчался вниз. Бежал он долго и не понимал, куда бежит, пока не уткнулся в подъезд собственного дома. Сергей сел на ступени лестницы и обхватил голову руками. Вряд ли он осознавал все происходившее. Он судорожно пытался вспомнить, где лежат ключи от дачи. Там его не достанут. Никто о даче не знал, и он никогда о ней никому не говорил. Самому бы найти ее в этой чертовой деревне…

Он встал и медленно поднялся наверх. В свою квартиру заходить побоялся. Позвонил соседу и попросил его посмотреть электрический чайник. Другого повода найти не смог. Голова отказывалась соображать. Пока сосед занимался чайником, Птицын искал ключи. Ему повезло. Он их нашел. Кроме денег, ничего брать с собой не стал… Его пугала даже собственная машина, и он оставил ее во дворе, решив ехать на электричке. Жаль, что дача не находится в Приморском крае. Чем дальше, тем лучше. Как он устал! Ему хотелось покоя, водки и спать. В электричке он все же заснул.

Побег в никуда, побег от собственной тени. А разве можно убежать от судьбы?

***

Лабораторией руководил Игорь Дмитриевич Сутягин, он и встретил Трифонова в своем кабинете.

– Рад с вами познакомиться, Александр Иваныч! Новое лицо в нашей прокуратуре. Все следователи у нас побывали, а вас я вижу впервые.

– Ничего удивительного, я прикомандированный. Что называется, человек случайный.

– Скромничаете, уважаемый. У генерала Колычева случайные люди не работают.

Сутягин проводил гостя к столу и предложил устроиться в кресле.

– Мне требуются некоторые уточнения, Игорь Дмитриевич. Много времени я у вас не отниму. Несколько вопросов, связанных с ядом, получившим странное название «разрывной алмаз». Как мне доложили, этой отравой занималась ваша лаборатория.

– Совершенно верно. Яды – наша специализация, вот поэтому я и знаю всех следователей прокуратуры и ФСБ. В этом деле мы монополисты. С чего начнем?

– С общих характеристик.

– Яд органический. О нем матушка-природа позаботилась. В общем-то, он известен давно, со времен средневековья, но у нас появился недавно. Зафиксировано несколько случаев его использования. Возможно, их больше, но, что называется, невскрытых. Сейчас патологоанатомы знакомы с его разрушительной силой, но далеко не все, разумеется. Если не исследовать кровь в лабораторных условиях, то вполне вероятно, что врачи поставят диагноз, связанный с инсультом или обширным инфарктом. Тут подходят многие сосудистые заболевания. Так что сказать с уверенностью, будто мы знаем обо всех случаях, когда применялся этот яд, невозможно. Но уверен, что таких случаев единицы. И вот почему. «Взрывной алмаз» – яд уникальный, малодоступный. Это не что иное, как закристаллизовавшийся сок серебряного ядовитого плюща, по-научному «сколперсия». Сок он дает в период цветения в январе. Очень похоже на, то, как мы добываем березовый сок весной или как добывают каучук. Но плющ дает сока в сотни раз меньше, чем, скажем, наша березка. Как только сок попадает на свет, он тут же свертывается, кристаллизируется – своего рода самозащита. С одного куста вы наберете четверть стакана сока, который в течение получаса превратится в рассыпчатую соль. Кристаллическая оболочка безвредна, но сам сок сохраняется под оболочкой. В воде стенки оболочки не растворяются. Для них нужно более сильное воздействие и отсутствие света. Желудочный сок разрушает оболочку в пределах двадцати – тридцати минут. Если вы хотите отравить человека или любое живое существо с кровеносной системой, вам понадобится соответствующий раствор – ну скажем, хлористый кальций, в котором кристаллы растворятся.