— Надо поискать еще пандусы,— сказал Тэйлор,— Здесь должны быть и другие спуски.

— Попробуем выяснить, как далеко простираются эти механизмы,— высказался Скотт,— Какое пространство занимают.

— И работают ли,— вставил Баклей.

— Те, что мы видели, не работают,— откликнулся Лоуренс.

— Те, что мы видели,— провозгласил Баклей тоном лектора,— возможно, представляют собой всего лишь уголок гигантского комплекса механизмов. Вовсе не обязательно им всем работать одновременно. По всей вероятности, раз в тысячелетие или около того используется какая-то определенная часть комплекса, да и то в течение нескольких минут, если не секунд. После этого она может простоять в бездействии еще тысячу лет. Однако часть эта должна быть готова и терпеливо дожидаться своего мига в тысячелетии.

— Стоило бы попытаться по крайней мере высказать грамотное предположение о том, для чего служат эти механизмы. Что они делают. Что производят,— сказал Гриффит.

— Но при этом держать от них руки подальше,— предостерег Баклей.— Тут потянул, там подтолкнул — хотел знать, что получится,— чтоб этого здесь не было. Один Бог ведает, к чему это может привести. Ваше дело маленькое — лапы прочь, пока не будете твердо знать, что делаете.

Это была самая настоящая планета. Внизу, на глубине двадцати миль, исследователи увидели ее поверхность. Под двадцатью милями хитросплетенного лабиринта сверкающих мертвых механизмов.

Там был воздух, почти столь же пригодный для дыхания, как земной, и астронавты разбили лагерь на нижних горизонтах, довольные тем, что избавились от космических скафандров и живут как нормальные люди.

Но не было там света и не было жизни. Не было даже насекомых, ни единой ползающей или пресмыкающейся твари.

А ведь некогда здесь была жизнь. Ее историю поведали руины городов. Примитивная культура, заключил Кинг. Немногим выше, чем на Земле в двадцатом веке.

Дункан Гриффит присел на корточки возле портативной атомной плиты, протянув руки к желанному теплу.

— Переселились на планету Четыре,— заявил он с самодовольной уверенностью.— Здесь не хватало жизненного пространства, вот они и отправились туда и встали там лагерем.

— А горные работы вели на двух других планетах,— продолжил Тэйлор не без иронии.— Добывали остро необходимую руду.

Лоуренс, подавленный, ссутулился.

— Одно не дает мне покоя,— сказал он,— Мысль о том, что же кроется за всеми загадками, что гонит целую расу с родной планеты на чужую и зачем потрачена такая бездна времени на превращение родной планеты в машину,— Он обернулся к Скотту: — Ведь правда, нет никаких сомнений: это не что иное, как машина?

Скотт покачал головой:

— Не всю же ее мы видели, сам понимаешь. Тут нужны годы, а мы не в состоянии швыряться годами. Однако мы почти уверены: это машиномир, покрытый слоем механизмов высотой в двадцать миль.

— К тому же механизмов бездействующих,— добавил Гриффит.— Жители этой планеты отключили все механизмы, изъяли все свои записи и все приборы, укатили и оставили пустую скорлупу. Точно так же, как покинули город на планете Четыре.

— Или же отовсюду были изгнаны,— уточнил Тэйлор.

— Нет, никто их не изгонял,— решительно возразил Гриффит,— Во всей системе нет следов насилия. Никаких признаков поспешности. Здешние обитатели не торопились, уложили все свое добро и не забыли ни единой мелочи. Ни одного ключа к тайне. Где-то же были чертежи. Нельзя строить и нельзя эксплуатировать такую махину, не располагая каким-то подобием карты или плана. Где-то должны храниться записи — ведь фиксировались же производственные результаты этого машиномира.