Изменить размер шрифта - +
– А то сейчас и тебя, и твою бабу задавим!

Новицкий с трудом, но все-таки проглотил обиду; тягаться с этим здоровым амбалом у него, восьмидесятилетнего старика, не было никакой возможности. Однако остальных дачников это оскорбление задело за живое.

– Как тебе не стыдно! Тебя еще в планах не было, когда он уже пацаненком в лесах партизанил! – заголосила пожилая тетка в брезентовой ветровке.

– Совсем совесть потеряли! – поддакнул ей немолодой мужчина в резиновых сапогах. – За деньги маму с папой продашь!

А к месту происшествия уже спешил пузатый судебный пристав в окружении трех правоохранителей. Двое ментов, быстро оценив ситуацию, бросились к старухе, подняли ее с земли и оттащили в сторону. Полицейский лейтенант и пристав вразвалочку подошли к Федору Юрьевичу. Подобно многим провинциальным ментам, лейтенант был невелик ростом и хорошо упитан.

– Нарушаем? – лениво поинтересовался мент голосом сытого человека, который очень хочет возбудить в себе зверя.

Лицо Новицкого пошло алыми пятнами.

– Ваши действия незаконны, – произнес он, с трудом сдерживаясь. – Мы подали кассационную жалобу. Окончательное решение суда по сносу кооператива не вступило в законную силу. Сейчас же уберите ваш экскаватор!

– Алё, старый мудак, вали-ка лучше отсюда по-доброму, – пристав мельком взглянул на ветеранские колодки на пиджаке Федора Юрьевича и, не удержавшись, добавил: – Покоя от вас нигде нету… Не все еще передохли!

– Расходимся, расходимся. – Мент незаметно, но очень болезненно подтолкнул Новицкого в бок.

Ветеран понял: больше он сдерживаться не будет. Недобро прищурившись, он выдал целый букет соленых партизанских пожеланий и судебному приставу, и ментам, и всей существующей вертикали власти.

Выслушав старика, лейтенант поправил кобуру и взглянул на Новицкого, словно на назойливое насекомое.

– Отказ подчиниться плюс оскорбление должностного лица при исполнении, – резюмировал мент и, обернувшись к подчиненным, наблюдавшим за событиями чуть поодаль, призывно поднял руку – мол, действуем по инструкции!

Полицейская дубинка, на мгновение взметнувшись в воздух, опустилась на голову бабки с желтым лицом. Послышался короткий вскрик, и на него тут же наложилось всеобъемлющее ментовское ругательство.

И тут в голову лейтенанта ударил ком земли. Фуражка свалилась наземь, и полицейский, медленно утерев грязь с лица, зафиксировал цепким взглядом ту самую старуху, которую давеча его подчиненные с трудом оттащили от экскаватора.

– Сука старая! Нападать? На меня? – Мент явно потерял над собой контроль и потому сбился на откровенно истеричные интонации.

– И полицаи, и нацисты в свое время тоже были при исполнении, – нехорошо прищурился Новицкий. – А чем они закончили – всем известно… Судили и вешали.

Полицейский аж поперхнулся от такой наглости.

– Да я тебя, старый хрыч, на зону к белым медведям закатаю, – зловещим шепотом пообещал он и тут же сорвался на крик: – Так, мордой на землю, быстро! Руки на затылок! А ну, быстро, кому сказано!

– Да пошел ты… – Федор Юрьевич сплюнул себе под ноги.

Мент подумал, стоит ли применять к старику силу, и решил, что все-таки нет – слишком уж много свидетелей. Подняв с земли сбитую фуражку, он утер ее, водрузил на голову и, обведя взглядом притихших дачников, зловеще молвил:

– Допрыгались, уроды. Всем немедленно разойтись! Не хотите? Все, вызываю ОМОН! – Рука лейтенанта судорожно потянулась к рации…

Полицейский спецназ прибыл в дачный кооператив через полчаса. Впрочем, усмирять тут было уже некого. Несчастные пенсионеры и без того послушно ретировались. При этом избитую бабку унесли на руках – у нее было сотрясение мозга.

Быстрый переход