Мэт поклонился и, не сводя глаз с Жакин, сел, снял черную шляпу и сунул ее под свой стул. Жакин, подняв чашку и прикрывшись ею, исподтишка разглядывала его с любопытством и легким удивлением.

В девушке с первого взгляда была видна порода, красивая внешность и изящество гармонично, как у кентуккийской чистокровки, сочетались в ней с утонченностью натуры. Ее прекрасное лицо на фоне золотых волос привело его в трепет, и он никак не мог отвести взгляд от локона, нежно ласкающего ее снежно-белую шею, подобно языку пламени пылающего костра.

— Вы бывали в Биг-Хорн? — спросил Койл, с интересом рассматривая Мэта.

— Приходилось. Несколько лет назад во время войны с индейцами.

— Знаете сиу?

Мэт пожал плечами.

— Более или менее. Из всех белых их хорошо знал, пожалуй, только Джим Бридж, но Филлипс и Мерфи Бизон имеют о них достаточно полное представление.

— Будут у нас с ними неприятности?

— Наверняка. — Мэт намазал маслом кусок хлеба. — Они не станут атаковать такой большой караван, как наш, хотя и это не исключено. Скорее всего, будут нападать на отбившихся или постараются угнать наш скот. Большинство великих вождей сиу и шайенов сейчас в резервациях или в бегах, а их государственные деятели, такие, как Красное Облако, Пятнистый Хвост или Джон Трава, стоят за мир.

— Государственные деятели! — ухмыльнулся Масси, глядя черными глазами на Мэта. — Не очень-то подходящее определение для дикарей, вам не кажется?

— Это вполне подходящий термин для некоторых из них, в особенности для тех, о которых я упомянул. Куда более правильный, чем «дикари». Это еще вопрос, кто дикарь. Индейцы — кочевые племена, они поддерживают свою страну в том состоянии, которое им подходит. Им не нужны осложнения. Они довольствуются своими охотничьими угодьями, бизонами, бобрами и всякой дичью. Страна обитания остается неизменной, и нет никакой необходимости ее менять.

Но вот пришел белый человек, и бобры исчезли, бизоны исчезают. Белые вырубают леса вдоль рек, дождевые потоки больше не задерживаются растительностью и беспрепятственно скатываются в реки. Это вызывает паводки. Уже сейчас в некоторых местах белые пасут слишком много скота, это приводит к деградации почвы. Только время покажет, как это скажется на стране в будущем, но мне такое не по душе.

Что касается государственных деятелей, то кто это такие? Я думаю, это люди, которые наилучшим образом служат интересам своего народа. Те индейцы, о которых идет речь, и делают это в силу всех своих возможностей, они борются против того, что можно назвать высшей формой варварства.

А если рассматривать ораторское искусство как неотъемлемое свойство государственного деятеля, показатель его принадлежности к этой категории, а именно так многие и считают, я думаю, в этой области индейцы превосходят любой народ, включая греков и римлян. Будь у них свой Плутарх, мне бы удалось убедить вас.

— Не собираетесь ли вы сравнивать Красное Облако с Катоном? — недоверчиво спросил Брайен Койл, явно заинтересованный.

Мэт отпил глоток кофе. Жакин глядела на него широко раскрытыми от удивления глазами. Он с удовольствием отметил ее искреннюю заинтересованность. Разговор был интересен и ему, поэтому он стал подробно отвечать на вопрос Койла.

— Отчего же? Я бы охотно их сравнил. По яркости и образности выражения мысли вряд ли кто может превзойти ораторов из индейцев сиу и шайенов. Их самое сильное место, как и у всех выдающихся ораторов, — простота изложения, дар точной фразировки.

Во всех исторических летописях не найти более трагичной эпитафии для разгромленного, вымирающего народа, у которого отняли прирожденные права, чем слова, произнесенные Пятнистым Хвостом: «Наша земля полна белых людей; наша дичь истреблена, и мы стоим на краю величайшей печали».