Знание не есть чувственное восприятие

СОКРАТ. А мудрому мужу, разумеется, не подобает болтать вздор. Так что последуем за ним. Разве не бывает иной раз, что дует один и тот же ветер, а кто-то мерзнет при этом, кто-то - нет? И кто-то не слишком, а кто-то сильно? Теэтет. Еще как!

СОКРАТ. Так скажем ли мы, что ветер сам по себе холодный или нет, или поверим Протагору, что для мерзнущего он холодный, а для не мерзнущего нет? Теэтет. Приходится поверить.

СОКРАТ. Ведь это каждому так кажется?

ТЕЭТЕТ. Да.

СОКРАТ. А "кажется" - это и значит ощущать?

ТЕЭТЕТ. Именно так. с

СОКРАТ. Стало быть, то, что кажется, и ощущение - одно и то же, во всяком случае когда дело касается тепла и тому подобного. Каким каждый человек ощущает нечто, таким, скорее всего, оно и будет для каждого. Теэтет. Видимо, так.

СОКРАТ. Выходит, ощущение - это всегда ощущение бытия, и как знание оно непогрешимо. Теэтет. Очевидно.

СОКРАТ. Тогда, клянусь Харитами, Протагор был премудр и эти загадочные слова бросил нам, всякому сброду, ученикам же своим втайне рассказал истину. а Теэтет. Как тебя понять, Сократ?

СОКРАТ. Я поведаю тебе это рассуждение, оно немаловажно: [Протагор утверждает], будто ничто само по себе не есть одно, ибо тут не скажешь ни что оно есть, ни каково оно; ведь если ты назовешь это большим, оно может показаться и малым, если назовешь тяжелым - легким и так далее, поскольку ничто одно не существует как что-то или как какое-то, но из порыва, движения и смешения одного с другим возникают все те вещи, про которые мы говорим, что они существуют, хотя и говорим неверно, ибо ничто никогда не есть, но всегда становится. И в этом по очереди сходились все мудрецы, кроме Парменида: и Протагор, и Гераклит, и Эмпедокл, а из поэтов - величайшие в каждом роде поэзии: в комедии - Эпихарм, в трагедии - Гомер, который, упоминая "..отца бессмертных Океана и матерь Тефи-су", объявляет все порождением потока и движения. Или тебе не кажется, что он так считает? Теэтет. Мне кажется, так.

СОКРАТ. А кто сумеет не стать посмешищем, выступая против такого лагеря и такого военачальника, как Гомер? Теэтет. Это нелегкое дело, Сократ.

СОКРАТ. То-то же. К тому же это достаточно подтверждают и вот такие признаки: впечатление существования и становления производится движением, напротив, покой делает все несуществующим и мертвым. Ведь тепло и огонь, который порождает и упорядочивает все прочее, сам возникает из порыва и трения. Так же и всякое движение вообще. Или происхождение огня не таково? Теэтет. Разумеется, таково.

СОКРАТ. И живые существа тоже рождаются из движения?

ТЕЭТЕТ. Как же иначе?

СОКРАТ. А если взять наше тело? Разве не расстраивают его состояние покой и бездействие, тогда как упражнение и движение - укрепляют? Теэтет. Да.

СОКРАТ. А душевное состояние? Разве душа не укрепляется и не улучшается, обогащаясь науками во время прилежного обучения, поскольку оно есть движение, - тогда как от покоя, то есть от беспечности и нерадивости, и новому не обучается, да и выученное забывает?

ТЕЭТЕТ. Еще как.

СОКРАТ. Стало быть, движение, будь то в душе или теле, благо, а покой наоборот? Теэтет. Видимо.

СОКРАТ. Тогда я прибавлю еще безветрие и затишье и тому подобное - то, что загнивает и гибнет от покоя и сохраняется от противоположного. А в довершение всего я притяну сюда еще и золотую цепь, которая, по словам Гомера, есть не что иное, как Солнце. Он объясняет также, что, пока есть Солнце и круговое движение, все существует и сохраняется и у богов и у людей. А если бы вдруг это стало как вкопанное, то все вещи погибли бы и, как говорится, все перевернулось бы вверх дном.