|
А вы пока все к записи приготовьте. Они сделали всего несколько шагов, когда Инси заметила: – Жизнь! Как приятно глядеть на мужчин, когда у них появляется цель! Передать не могу. * 35. Чо-Ойо – Джаулагири. Через день они перехватили все радиопередачи с борта маленькой моторки, направлявшейся в Крым со стороны Тамани. Радиопередача, строго говоря, была одна и крошечная – сгусток коротких импульсов, похожий на замысловатый код. Вольво и Халькдафф поколдовали над ним пару часов и беспомощно развели руками: слишком мало статистики. Еще через три дня мимо острова прошел довольно большой катер-теплоход, явно со множеством живых на борту. У этого передача была такой же короткой и кодированной; от перехваченной ранее она отличалась. Потом состоялся разговор с охраной в обычном голосовом режиме – разговор был односложный, а о том, что разговор ведется именно с охраной, догадаться было нетрудно, потому что ключевое слово прозвучало в эфире. – Охрана? – Ну? – Я «Пион»… – Ну? – В Керчь иду. – Ну, иди. – Ага… Куда обычно? – Да. Позывные с позавчера не менялись. – Понял, конец… – Конец… Вольво с Халькдаффом снова развели руками – по прежнему не хватало статистики, чтоб истолковать передачи. К рыбакам-кормильцам Иланду и Вахмистру присоединились еще орк Вася, Зеппелин и даже Гонза. Пард за неделю под солнышком изрядно прожарил кожу и стал сначала красным, а потом коричневым. Он приучил всех (кроме гномов и хольфингов) по утрам купаться, и заплывал довольно далеко в море, так что коса почти терялась из виду. Конечно, плавал он не в сторону Крыма, а на юг, где досягаемой вплавь земли просто не было. Торпедники на столь ничтожную цель внимания не обращали. Как выяснилось, из Крыма и к Крыму следовало немало всяких судов – от небольших лодчонок до того самого теплохода «Пион» – даже странно почему внешний мир так мало знал о Крыме при таких оживленных связях. И все суда, приближаясь к некоей условной черте, бросали в эфир короткий кодированный радиоимпульс – начинающийся для всех одинаково, а заканчивающийся у каждой посудины по-своему. Когда «Пион» и небольшой катерок, зовущийся «Янтарный» проходили мимо косы вторично, техники быстро поняли, что каждый корабль имеет собственный позывной, и по этому позывному береговая охрана Крыма отличает своих от чужих. Такой простой и незамысловатый способ мог таить какие-нибудь коварные особенности за кажущейся простотой, и решили подождать, накопить побольше статистики, чтоб чего доброго не сесть в лужу – ведь лужа у берегов Крыма была достаточно глубокая, а третье купание в черноморских волнах можно было и не пережить. В конце концов, заканчивается любое везение. А заряд батарей позволял вести наблюдение еще не меньше двух-трех месяцев. От задержки Пард чуть волком из Голосеевского парка не выл – привычка долгоживущих готовиться неоправданно долго и с поражающей воображение тщательностью могла свести с ума любого человека, а особенно человека увлеченного. Впрочем, головой-то Пард понимал: чем дольше они станут слушать эфир, тем выше шансы прикинуться своими для береговой охраны. Но врожденная людская торопливость короткоживущего гнала и гнала его вперед – и это был голос сердца, к которому люди почему-то прислушиваются не в пример чаще. Глас рассудка – удел тех, кому спешить некуда, а Парду было, было куда спешить… Но не зря Вольво и Халькдафф тянули. Вскоре выяснилось, например, что каждые двенадцать суток позывные всех катеров и лодок меняются. Пересидев три смены – целый месяц, даже больше! – Инси раскусила даже принцип образования нового позывного: он зиждился на законах счетной науки-математики, в которой Инси разбиралась лучше всех в Большом Киеве. |
