|
Где-то капала вода; издалека доносилось скрежетание работающего лифта. В щели-оконца пробивался тусклый свет; будь щели пошире, фонарь бы не понадобился. – Туда, – сказал Вася, махнув рукой. Пард повернулся в ту сторону и посветил. Пятно света легло на дверь с пластиковой табличкой «Мастера». Эту дверь Вася открыл так же играючи, и щелкнул выключателем. Свет послушно зажегся. В тесной клетушке стояли исцарапанный стол, ветхий шкаф с грязной робой и стеллажи с инструментом. – Сказка! – обрадовался Вася. – Переодеваемся, герр слесарь… Пард брезгливо покопался в шкафу, выбрал робу почище и переоделся. Свою одежду он аккуратно уложил в найденную здесь же брезентовую сумку с надписью «17-й участок», прикрыл куском поролона, а сверху небрежно сунул разводной ключ, плоскогубцы и моток проволоки. Вася в рабочей одежде смотрелся как типичный орк-работяга, хоть сейчас папиросину в зубы и сажай в какую-нибудь шараш-контору к режущимся в домино аборигенам. – Ну, Пард, будешь прорабом, – заявил Вася. – У тебя вид нерабочий, рожа слишком умная. – Зато ты – чистый пролетарий, – огрызнулся Пард. – Одна извилина, и та от удара саблей. Вася тихо захихикал. Подобные перепалки давно стали нормой их отношений, никто и не думал воспринимать сказанное всерьез. А настроение поднималось. Они погасили свет, и снова окунулись в темень подвала. – Давай вон туда, в тупик, – предложил Вася. – Поглядим, что из окошка видно, если все тихо – расковыряем, и вылезем. – Расковыряем? – не понял Пард. Вася ухмыльнулся и показал ему увесистый лом, видимо прихваченный из каморки слесарей. – Во! Полезная штука. И формулы для лома простые, даже я их знаю… Пард хмыкнул. Да уж, действительно, если живой не знал формул для лома, такого можно было смело сдавать биотехникам, для экспериментов. Потому что больше в этом мире такие кретины ни на что не годились. Щель в торце дома была чуть пошире, чем остальные. Пард осторожно выглянул – напротив, очень близко, серела бетонная стена. Или забор, было не рассмотреть. Они просидели минут пять напротив щели, и никто рядом не прошел. – Ладно, – Вася поплевал на руки и взялся за лом. – Отойди, чистюля, пролетарий пахать будет. Как бы не выпачкать тебя, умника… Пард послушно отошел в сторону. Звонкие удары железа о камень нарушили сонную тишину подвала. Долго напрягаться Васе не пришлось – дыра расширялась весьма охотно, и вскоре в подвал хлынул режущий глаза дневной свет. Пард погасил фонарик и сунул его в сумку. Бетон напротив оказался низким заборчиком, опоясывающим не то детский сад, не то школу. Пард и Вася проворно выбрались наружу, незамеченные никем. Ну, разве что кем-нибудь из жильцов дома, если те обратили внимание на стук васиного лома и удосужились выглянуть в окно. – Пошли, начальник, – Вася продолжал паясничать, но это сейчас отвечало задуманным ролям, и Пард послушно направился вдоль заборчика. На проспект они вышли спустя пять минут, миновав арку в длиннющем сорокаэтажном доме. Невдалеке, на остановке, Пард увидел Бюскермолена и Роелофсена, чинных и солидных, как и подобает гномам. Не знай Пард зачем они торчат на остановке, решил бы – ждут себе автобуса двое живых. Зеппелина видно не было. Кроме гномов на остановке топтались толстый человек в неопрятном костюме и изможденная старуха с кошелкой. Пард с Васей неторопливо приблизились. – А все-таки, – непринужденно вещал Вася, – пластиковые трубы лучше металлических. Формулы формулами, а износ износом… – А я что – спорю? – в тон ему поддакнул Пард. – Лучше. Жаль участок старый, мало пластика, металл один… Вася сокрушенно вздохнул. |
