- Ничего, - махнул я рукой, - главное, мы здесь.

Вооружившись мощным биноклем, я стал осматривать далёкий берег, до которого было километров сорок. В отличие от моего, рядом с которым расположены знакомые мне острова - Бунгало, Череп и Колобок, здесь не было зелёной стены джунглей, вместо деревьев лишь скалы, которые ещё дальше превращались в горы, покрытые снежными шапками. Но было до них столько километров, что даже в бинокль они с трудом просматривались. Пожалуй, до подножия нам идти и идти.

- Чёрт, жаль, что не прихватил какой-нибудь скутер или мотоцикл лёгкий, - вслух выразил я досаду. - Шафдич, что за Белая скала с грудями?

- Я не знаю, донгац, - пожал он плечами, - я здесь никогда не был лично. Наш муарамо из племени стал великим муарамо и переселился сюда, как заповедовали ему предки.

- Хм, так он до этого момента жил у вас?

- Да.

- И как он узнал, что стал великим, а не остался простым? - стал допытываться я.

- Не знаю, донгац. Слышал, что это связано со смерть предыдущего великого муарамо или тот ушёл от Белой скалы. Духи связываются с ближайшим муарамо и приказывают идти на место, где всегда живёт великий муарамо, чтобы занять его место.

- Я уже запутался в этих муарамо... ладно, ладно, это я не конкретно тебе говорю. А эти ваши мастера по отращиванию рук и ног в каждом племени имеются?

- Муарамо не везде, они очень редко рождаются, еще реже, чем появляется донгац.

- Так, так, а когда донгац у вас был в последний раз?

- Я не помню, донгац, это очень давно было. Он приходит, когда племя или род становятся на край гибели и спасает всех. Уже много поколений нашему племени ничего не угрожало.

- Ладно, - махнул я рукой, решив, что выяснять всю подноготную своих предшественников не время и не место, - потом поговорим. Держи бинокль и смотри на берег, вдруг, найдёшь эту чёртову Белую скалу.

До не такого уж и далёкого берега я решил добираться вплавь, тем более, не просто же так жилы рвал в поиске и доставке катера в этот мир. Пусть отрабатывает своим бензиновым сердцем и дюралевым брюхом.

«Егерь» с мощным мотором легко выходил на глиссирование и развивал почти шестьдесят километров в час. Правда, ревел так, что уши закладывало. На скорости же до двадцати пяти километров в час шума двигателя практически не было слышно. По крайней мере, на поверхности, в воде-то по любому от винта те ещё вибрации расходиться должны. Это я к тому, что моя расшалившаяся паранойя напомнила про неведомого озерного монстра, который однажды лишил меня резиновой лодки.

Через полчаса берег легко просматривался невооружённым взглядом, оставалось выбрать место для швартовки и поднятию по крутой скальной стене.

Но и эти проблемы решили.

Уже скоро мы с Шафдичем стояли на каменистой равнине, нагруженные, словно, мулы. И больше всего тащил на себе именно абориген, в основном оружие и боеприпасы. На мне был надет сверхлёгкий бронежилет, который имел гелевый наполнитель для амортизации и керамические пластины от осколков и малоимпульсных пуль вроде от «мелкашки» и тридцать восьмого калибра, также эффективно защищал от ударов ножами, стилетами и дубинками. Думаю, и от стрелы спасёт, раз от узкого клинка защищает. Голову прикрывала кевларовая каска с формой под наушники или звуовые демпферы. Ничего такого я ставить не стал, а сунул туда наушник от хитрого приборчика, который увидел в охотничьем магазине. Эта штука имела функцию улавливать окружающие шумы и многократно усиливать, при этом строго в одном диапазоне децибел. Стоило этому порогу увеличиться, как прибор работал на подавление шума. Так что, оглохнуть от выстрелов мне не грозило - лично проверил с помощью стрельбы из автомата.

Сейчас он был выключен в целях экономии батарейки и моих нервов, которые постоянный шорох от мелких насекомых явно держал бы на взводе.

За спиной висел удобный иностранный рюкзак с широкими регулируемыми лямками.