— Это мой стакан? — бросила она небрежно.

— Да. Чистый скотч.

Джо с довольным видом села на диван.

— Дайте сюда, мистер Уилер.

— Зовите меня Эл. Сейчас самое время познакомиться поближе.

Я принес оба стакана и устроился рядом с ней на диване. Она отпила большой глоток и слегка вздрогнула.

— Теперь лучше, — сказала она. — Много лучше!

— Ваш среднегодовой расход на мужей превышает расход на виски? — спросил я с интересом.

— Это зависит от времени года и от моего настроения. А вы бы хотели стать моим следующим мужем?

— На время уик-энда, вы хотите сказать? Если у меня не будет ничего лучшего?

— С вами можно провести целую неделю, вы энергичный.

— Это комплимент?

Она откинулась на спинку дивана и посмотрела на меня, прищурив глаза.

— Вы — страшно загадочный персонаж, мистер Уилер, как я уже имела честь вам заметить. Объясните мне кое-что.

— Разумеется! Но сначала…

Я засучил рукав ее халата на правой руке и осмотрел плечо. Татуировки не было.

— Вы что-нибудь потеряли?

— Ничего особенного, — сказал я и снова взялся за стакан. — У меня промелькнула мысль, что вас зовут Ольга Кельнер, но вижу, что это не так.

— С какой стати? Если вы не перестанете ходить вокруг да около, Эл Уилер, я прикончу вас чем-нибудь тяжелым.

Я допил стакан и поставил его на пол.

— Вы давно знакомы с Кауфманом?

— С тех пор, как Марлен вышла за него замуж, то есть два с небольшим года. Марлен и я дружили многие годы… — Она поколебалась. — Ну… с давних пор, — быстро закончила она, чтобы я не начал подсчитывать возраст.

— Понятно.

— Почему вы спрашиваете?

— Сегодня на вечере у Кауфмана были три девушки. Проститутки. Их должно было быть четверо, но одной помешали.

— Это меня не удивляет, Кауфман — настоящая свинья.

— Марлен будет неприятно услышать об этом?

— Не знаю, — задумчиво сказала Джо. — Она, вероятно, не в курсе новых похождений своего мужа.

— Мне кажется, он очень неосторожен. Марлен могла вернуться в самый разгар праздника.

— Я вообще не могу понять, зачем она снова поехала в Лос-Анджелес, — сказала Джо. — Мы уже про, швырнулись по магазинам тотчас же после моего приезда из Рино, всего несколько недель назад.

— Лучший бальзам для истерзанного сердца — тратить деньги, — заметил я. — Это супружество кажется мне немного странным. — Я заметил, что ее стакан пуст. — Налить еще?

— Нет, спасибо, — решительно отказалась она. — Если вы немедленно не займетесь со мной любовью, Эл Уилер, я верну этот пеньюар в магазин, как не соответствующий их рекламе.

Она закинула ноги на диван и положила голову мне на колени. Я едва успел поставить стакан, как она уже вцепилась в мои волосы и прижала свой рот к моему.

Ее губы были нежными и требовательными.

Через минуту я отодвинулся.

— До этого дня вся моя жизнь была ошибкой, — заявил я.

Она схватила мой галстук, развязала его, расстегнула ворот рубашки и притянула меня к себе. Когда наши губы встретились, она затрепетала. Ее ногти царапали мои плечи, маленькие острые зубки кусали мою губу. Я поцеловал ее в шею, в ушко…

— Зачем так много света? — бормотала она. — Выключатель у двери.