– Как вы на него вышли?

– Через Сваху.

Свахой называли убитого недавно Германа Гальперина. Он принимал заказы и формировал команды по специализациям. На даче в подполе Сваха хранил картотеку.

Имен не использовал, только клички. Там мы и нашли карточки с группами.

Составлено хитро: число, год, сумма аванса, состав группы. На трех карточках были записаны Грач, Котик и Знаток. По сети осведомителей мы узнали имя Знатока, ищем. Но пока безрезультатно. Думаю, и на него идет охота. Соседи уверяют, будто к нему в последнее время приходят какие-то странные люди, но никак не застанут дома. Предлагаю силами вашей службы выставить «наружку» возле дома Родиона Капралова. Мне кажется, что третьим, оставшимся в живых, был он.

Ушаков вне подозрения.

Самое непонятное звено из нашего дела – люди, ведущие охоту за мальчиком или Анной Железняк. Задействована очень серьезная организация. Вы уже в курсе, что неизвестный из гостиницы скончался в реанимации. Ему удалили из тела гарпун, он мог остаться в живых, но потерял очень много крови. Так вот, шланг с кровяным насосом был перекушен зубами. Сам он это сделал или кто-то помог, сейчас выясняют эксперты. Но эти люди не любят светиться. Стоит вспомнить сожженное удостоверение на гостиничной лестнице.

– Я не могу в толк взять, как тридцатилетняя артистка с такой ловкостью справляется с препятствиями! Не каждому спецназовцу удастся преодолеть такие трудности. Мало того, она еще ребенка за собой таскает. В голове не укладывается! – не удержался Саранцев.

В кабинет вошел дежурный по райотделу.

– Срочное донесение, товарищ полковник.

– Докладывай, Саша.

– Сообщение с Горьковской железнодорожной ветки. В одном из списанных и загнанных в тупик вагонов обнаружены два милиционера. Оба отправлены в реанимацию с тяжелым отравлением слезоточивым газом. Их сцепили наручниками и заклеили рты скотчем. Документы и оружие похищены. На столике в купе найдена розыскная листовка с фотографиями Анны Железняк и Иннокентия Ушакова.

– Вот стерва! – вырвалось у Саранцева. – Листовку надо перепечатать и добавить предупреждение для органов милиции: «Вооружена и очень опасна». В случае обнаружения вызывать ОМОН или спецподразделение.

Ксения улыбалась.

– Зря насмехаешься, Ксюша. Это же Басаев в юбке, если не опасней.

– Она же не воюет, Николай Николаич. Она защищается. Стопроцентная оборона.

– Ну да! В окна прыгает, спецагентов гарпунит, ментов разоружает и сковывает наручниками. И все это легко и без напряга! Попробуй с помощью веревки из моего кабинета в дежурную часть попасть!

– Легко. Только там решетки на окнах.

– Ну вот, еще одна выискалась.

– Я-то в спецшколе училась, а она театральный институт заканчивала. Однако Анна действует, а я с бумажками по городу ношусь. Уже задыхаюсь от канцелярской пыли.

– Плакаться в жилетку мне не надо, Ксюша. Разберись с этими олухами. Может, хоть что-то скажут.

– С ними все ясно. Я лучше свидетелей поищу.

– Делай, как знаешь. А мне сегодня опять всыпят по первое число.