— Может добавить, для верности? – с сомнением переспросил оставшийся в живых стрелок.

— Хочешь оставить для копов побольше улик? — Едко ответил Келли. – И так сдохнет, пошли, пусть помучается перед смертью, ублюдок красноглазый.

Последние слова Роберт едва слышал, стремительно погружаясь в вязкий туман беспамятства. Казалось, тело превратилось в сплошной сгусток боли, но сил не осталось даже застонать или захрипеть. «Твою мать…» — пронеслась у него досадливая мысль. Будет крайне глупо вот так помереть в двух шагах от освещенной улицы, да еще и около своей машины… машина. Переговорник. Лунн. Уцепившись бастующим сознанием за обрывок следующей, спасительной мысли, Роберт стиснул зубы так, что, кажется, с них посыпалась эмаль, и все-таки оперся на ладони. Из горла вырвался хриплый звук, похожий на вой простуженного волка, перед глазами вспыхнули сверхновые, и боль вгрызлась в тело с новыми силами. «если выживу, лично располосую на кусочки…» — пообещал себе Роберт, с трудом приподняв голову и узрев, что в самом деле лежит около «Котты». Теперь бы достать из кармана ключи и отключить защиту, и будет вообще отлично.

Кажется, в процессе доставания он все-таки на пару мгновений отключился и ткнулся лицом в асфальт, что моментально вернуло остатки сознания – нос прострелило очередной порцией боли, и мозг временно прочистился от тумана беспамятства. А в руке Роберт сжимал скользкими от крови пальцами брелок с ключами и деактивирующим артефактом. Чего ему стоило открыть наконец дверь и буквально вползти на сиденье машины, отдельная история, но на этом запас упрямства у вампира закончился. Распластавшись на гладкой коже, он уже наощупь нашел переговорник и два раза нажал на кнопку вызова – простой способ позвонить на последний номер, если нет возможности открыть справочник. Поднеся аппарат к уху, Роберт длинно выдохнул, чувствуя, как стремительно утекают последние остатки сил, и он перестает ощущать тело.

— Да? Роб, что случилось, ты почему вне зоны был… — тут же послышался встревоженный голос оборотня.

Хэйли медленно растянул окровавленные губы в страшном подобии улыбки и просипел еле слышно:

— Кажется, меня пришили, Хов… Прости…

До него донесся трехэтажный громовой мат, а потом переговорник выпал из ослабевших пальцев, и на Роберта опустилась благословенная темнота, принеся облегчение – в ней не было боли.

После ухода роберта Стефано ненадолго задумался, складывая кусочки головоломки. В общем, становилось ясно, что эльфы решили пойти ва-банк и начать новую войну за власть над городом и вампирами заодно.

— Вот тварь, значит, все эти триста лет ты искал следы амулета, — вполголоса пробормотал де Марко, оставив пока вопрос, как же Лири узнал, где он хранился. — И значит, девчонка – разменная монета, – вампир прищурился, откинувшись на спинку кресла.

Он вспомнил то немногое, что знал про амулет – то, что успел ему сообщить Данте, умирая на руках Стефано. Для его активации нужен обряд и кровь вампира, причем не абы кого, а главы. Потому Данте и рискнул тогда своей жизнью, заодно захватив на тот свет и предводителя ушастых. Высокая, но необходимая цена за тайну опасного артефакта. Жаль только, зря Данте погиб, выходит, если амулет все же всплыл, причем в руках эльфов. Де Марко тихо хмыкнул: значит, Патрик решил сыграть по–крупному и подкинул ему свою племянницу не просто так. Недаром де Марко не давало покоя то, как легко Лири согласился на сделку. «А ведь если бы Роберт не вляпался в это дело, я бы, может, и не заподозрил ничего», – пришла в голову Стефано очередная мысль. Он встал, прошелся по кабинету, потом достал из бара пузатую бутылку с темно-коричневой жидкостью и плеснул в стакан. Вообще, он предпочитал вино виски, но сейчас хотелось чего-нибудь покрепче – слишком уж серьезная каша заваривалась.