Я не могла вообразить такое воспитание. Да, Частичные воспитывались не как обычные дети, чтобы иметь возможность видеть барьеры между измерениями и знать, что мир состоит из множества различных сфер. Однако мы не росли, зная, что избежали участи быть съеденными собственными родителями только из — за счастливой генетической случайности. И не обучались тому, как убивать людей — даже если Чистокровки и заслуживали это.

— Твой отец? Он тоже здесь? — спросила я, почти боясь услышать ответ.

Мрачная улыбочка коснулась губ Рафаэля.

— Когда я был еще маленьким и жил в нормальном мире, моя мать неожиданно посетила нас и застала моего отца с другой женщиной. Он не пережил ее неудовольствие.

Срань Господня, из какой же он извращенной семьи! Я буду просто счастлива, если то мимолетное видение его матери будет последним. Ясно же, что женщина — убийца на каблуках.

— Если она настолько злая, — произнесла я очень — очень тихо, — тогда почему у тебя здесь комната?

Рафаэль скользнул ближе, чтобы потянуться и коснуться пальцами серебряной воды в бассейне.

— А что, как ты думаешь, является самым устрашающим средством для Чистокровок, надеющихся заселить эту сферу? Осталось не так много Падших, но присутствие даже одного заставит большинство Чистокровок побояться ступить в измерение. А если несколько Чистокровок проходят через эту сферу, чтобы добраться туда, где Частичных много…

Его голос затих, но я смогла восполнить остальное. Чистокровки скапливаются там, где живут источники их пищи — в измерениях, в которые могут попасть Частичные, как Ноктюрна, например. Не имея безопасного измерения, куда можно утащить своих жертв, Чистокровки ставили себя под угрозу. Они могли быть сильнее Частичных один на один, но если собрать нас вместе в достаточном количестве, мы могли бы дать какому — нибудь Чистокровке пинка под зад.

Старая поговорка всплыла у меня в голове: враг моего врага — мой друг. Падшие были врагами Чистокровок, таким образом они были друзьями для Частичных, как я… пока мы не приблизимся к ним слишком близко.

— А барьеры в твоей ванной? — Хотя теперь, зная, кем был Рафаэль, я могла уже догадаться.

Он слегка пожал плечами, стаскивая с себя ботинки.

— Бывший правитель Ноктюрны построил вокруг них замок так, чтобы Чистокровки не узнали о них и не смогли использовать. Я сохранял их в тайне по той же причине. К тому же они облегчали мне путь в эту сферу, чтобы охотиться без риска быть замеченным.

Правильно. Поскольку, если кто — нибудь увидел бы, что Рафаэль пересекает барьер, они сразу же поняли бы, что он нечто большее, чем простой Частичный. Но обязательно ли это посчиталось бы плохим?

— Если присутствие твоей матери не допускает большинство Чистокровок в эту сферу, почему ты не показал, кто ты есть еще в Ноктюрне? Не удерживал бы Чистокровок вид твоих крыльев подальше оттуда?

— Никто кроме меня не знает, где расположен дом моей матери, а если какой — нибудь Чистокровка узнал бы, кто я, то я не долго оставался бы в Ноктюрне в безопасности.

Конечно. Если бы Частичные узнали домашний адрес Чистокровки, то мы с друзьями тут же появились бы там с корзинкой «Покойся с миром». По этой же причине Чистокровки сделают то же самое одинокому Падшему.

Что поднимало еще один весьма очевидный вопрос.

— Почему ты рассказываешь мне все это? Чтобы убедить меня сохранить твою тайну?

Рафаэль наклонился вперед, и теперь только фут этой серебристой покалывающей воды отделял его лицо от моего.