Лаптев предложил выпить и продолжил:

– В салоне джипа для Борзых и Черданцева наступил новый этап. Спираль развития в соответствии с философским законом отрицания отрицания сделала виток вверх, и они перешли из юности во взрослую жизнь. Законы уличной чести для них перестали действовать, но каждый человек индивидуален! Борзых через минуту после ДТП отказался быть идеалистом, а Черданцев еще продолжал верить в законы братства и порядочности. Черданцев сам предложил поменяться с Карташовым местами и сел в водительское кресло. Пока шло следствие, Любимов, говоря современным языком, отжал самое перспективное направление бизнеса Карташова. Черданцев получил год лишения свободы и отправился отбывать наказание в сельскохозяйственную колонию-поселение. Колония-поселение – это не зона, а один год – не срок. Но какие бы мягкие условия отбытия наказания ни были в сельскохозяйственной колонии, это все-таки место лишения свободы, а не курорт. Там, в колонии, Черданцев разочаровывается в идеалах юности. От отбывающих наказание сидельцев он узнает, что от срока можно было запросто отвертеться. В 1992 году в стране был полный бардак. Откупиться в суде от ДТП было вполне реально. Взятку бы пришлось заплатить огромную, но в колонию бы Черданцев не попал. Карташов как бизнесмен посчитал затраты и решил, что заплатить надо только Любимову, а Черданцев может и «бесплатно» посидеть. Теперь влезь в шкуру Черданцева и выйди за ворота колонии. Кто виноват, что ты зря потерял год жизни? Во-первых, Карташов. Он не стал давать взятку, денег пожалел. Карташов был виновен в ДТП, но с легкостью переложил вину на другого человека. Не по-товарищески, правда? Черданцев в 1982 году пошел на преступление, принял участие в убийстве Мамедова, а Карташов в трудную минуту предал его. Второй виновный – это Борзых. По законам уличной чести он был обязан взять вину на себя, но не сделал этого. Третий виновный – это Лилия Львовна Карташова.

– Она-то здесь при чем? – удивился Блинов.

– Ее вина в самом начале этой истории была косвенной. Она вышла замуж за Борзых. Если бы Лиля стала женой другого человека, Борзых бы не предал друга. Итак, виновные определены. Со временем к ним присоединяется Любимов. В начале 1990-х годов, когда Любимов только развивал бизнес, Черданцев не считал его врагом. Со временем Петр стал рассуждать примерно так: «Если бы не колония, если бы не Любимов, то сбыт компьютеров и компьютерных игр мог бы заполучить я, и теперь бы я как сыр в масле катался». К Любимову мы еще вернемся, а пока обсудим татуировку на плече Черданцева. Один мой приятель неудачно женился, три года каждый божий день скандалил с супругой, развелся, напился и пожаловался друзьям: «Я целых три года потерял на выяснение отношений!» У тебя наверняка были ситуации, когда ты пожалел о зря потерянном времени? Скажем, записался ты в драматический кружок, год посещал театральную студию и понял, что у тебя начисто отсутствует артистический дар. Год потерян, кто виноват? Только ты сам. Черданцев год потерял не по своей воле, а в силу стечения обстоятельств и верности идеалам юности. Выйдя из колонии, он обнаружил, что никто ему не собирается материально компенсировать потраченное время. Кто его знает, что бы произошло за этот год, если бы он остался на свободе? Время было лихое, первоначальный капитал можно было сколотить за один день, а не идти на поклон к Карташову: «Лев Иванович, для меня работа найдется?» Чтобы в своих собственных глазах не выглядеть дураком, отсидевшим за чужое преступление, он делает татуировку непримиримости. Для посвященных она должна означать: «Я верен законам чести и никогда им не изменю». Во время наших встреч Черданцев все уши прожужжал, как он чтит давно минувшие уличные законы и какое раньше было душевное время, а нынче – одно предательство и паскудство. Прошло лет двадцать. Черданцев повзрослел, заматерел и стал по-другому смотреть на свои поступки и поступки других людей.