– Да, это не так.

Во взгляде Валерия Михайловича появился интерес.

– А ты еще умней, чем мне вначале показалось. Надо же, я редко ошибаюсь в людях, а в тебе, выходит, ошибался.

– Люди вообще склонны недооценивать умственные способности тех, кто красивей их.

– Вот это сейчас было почти обидно.

Но Фима видела, что Валерий Михайлович шутит, и ничуточки он на нее не обиделся.

– Какие еще соображения у тебя есть по этому делу? – подмигнул он ей. – Кто мог желать смерти нашим двум уголовникам?

Фима пожала плечами:

– Это уж вы от меня слишком много хотите. У меня информации-то с гулькин нос, где уж мне теории развивать. Вот если бы вы поделились с нами… Хотя бы чуть-чуть! Ну, хоть некоторыми не самыми важными сведениями, а?

Валерий Михайлович на мгновение задумался, а потом улыбнулся:

– Почему бы и нет? Я согласен поделиться. Вот только где бы нам с вами присесть, чтобы сподручней было разговаривать?

– Если можно, то в прохладе и чтобы кормили, – взмолилась Фима. – Потому что мы с самого утра на солнцепеке, голова уже гудит.

Валерий Михайлович понимающе кивнул. Он привез друзей в небольшой ресторанчик, в котором их даже не стали ни о чем расспрашивать, а сразу провели в маленькое помещение, отделенное от основного зала плотной ширмой из тростника.

Валерий Михайлович сел на стул из резного ореха, который выглядел словно маленький трон. Фима обратила внимание, что остальные стулья в помещении были самыми обычными, стандартной формы. Тарелка перед Валерием Михайловичем стояла с позолотой, в то время как у остальных на столах красовался обычный белый фарфор. И даже приборы у Валерия Михайловича отличались, кушать он изволил серебряными ножом и вилкой, а пил из хрустального кубка.

– Вы тут частый гость, – сказала Фима. – И ваши привычки и вкусы тут хорошо изучили.

– Не устаю удивляться твоей проницательности.

– Сразу видно, что вас тут знают, проницательность тут ни при чем.

Фима хотела сказать, что Чибисова в его кафе встречали точно так же, разве что особых приборов перед ним не ставили, но передумала. Ни к чему Валерию Михайловичу знать об их встрече с журналистом. Сам-то он не слишком откровенен с ними.

Вскоре принесли закуски, а потом сразу и горячее. Друзья изрядно проголодались, а в ресторане хоть кондиционеров не наблюдалось, но было прохладно, дул приятный легкий ветерок, так что они быстро покончили и с закусками, и с холодным томатным супом, а вот на пирог с зеленью и сыром их уже не хватило.

Валерий Михайлович, несмотря на все изыски оформления своей трапезы, и вовсе ел мало и выглядел задумчивым.

– В целом вся эта история мне была проста и понятна, – признался он, когда заметил, что его молодые друзья перестали жевать. – Но теперь появился во всем этом один момент, который мне очень не нравится.

– Не верите, что Серый и Пухлик погибли так, как считает полиция?

– Не верю.

– Считаете, что их убили?

– Считаю.

– А кто?

– Тут может быть две версии. Во-первых, их мог приказать ликвидировать сам губернатор, просто потому что разозлился, что какие-то мелкие крысы осмелились пойти наперекор его планам и еще обворовали его. И во-вторых, их мог убить тот, кто посчитал сокровища в сундуке подлинными и пожелал их присвоить себе.

– Вы считаете, что драгоценности в сундучке могли и не быть подлинными?

– Вот ответь мне, ты сама доверила бы таким личностям что-то ценней пустой бутылки?

– Я? Нет, я бы не доверила.