Так они спустились на один этаж. Следующая дверь представляла из себя уже тамбур, огороженный двумя решетками. Первая открылась, обе женщины оказались внутри и на какое-то время оказались в западне. Вторая решетка не открылась, пока не сработал замок на первой.

– Я уж думала, что мы попались.

– В тюрьмах и на зонах всегда такая пропускная система, – пожала плечами Тамара Георгиевна. – Или ты детективы совсем не смотришь?

Дальше начинался коридор с расположенными вдоль него железными дверями с маленькими зарешеченными окошками.

– Это и есть камеры. В какой-то из них находятся твои друзья. Ищем!

Они стали заглядывать по очереди во все окошки, постукивали, светили фонариком, который Тамара Георгиевна снова извлекла из своего ридикюля. Но камеры были пусты. Все, кроме одной. В этой камере находилось тело молодой женщины, убитой ударом в висок.

– Застывшая уже вся, – произнесла Тамара Георгиевна, с сочувствием разглядывая погибшую. – Совсем озверел, скотина!

– Кто?

– Толик, кто же еще.

– Так вы знаете эту женщину?

– Ну, еще бы! Это его последняя пассия – Елена Прекрасная.

– Та самая, которая крутила любовь с Омаром и подвела вашего мужа под крупный проигрыш в карты?

– Ну, проиграл-то он самостоятельно. Да и насчет измены тут уверенности нет. Но для Толика доказательства чьей-то вины чаще всего бывают и не нужны, ему одного подозрения хватает, чтобы расправиться с человеком.

И оглядев убитую, Тамара Георгиевна заключила:

– По крайней мере, перед смертью она не страдала. Руки-ноги на месте. Глаза, уши, нос тоже. И за то должна быть благодарна судьбе. Отправится в вечность, сохранив свою красоту нетронутой.

И она тяжело вздохнула, явно жалея убитую красавицу.

Фима старалась думать о другом:

– Если Елена тут, то и Омар тоже должен быть тут.

– Вовсе не обязательно.

И все же они осмотрели оставшиеся камеры, но больше никого не обнаружили.

– Придется спуститься еще на ярус ниже.

– А сколько их тут всего?

– Остался только один. Если твоих друзей и там нет, тогда…

Она не договорила, но ее молчание было красноречивей всяких слов.

– Можно будет поискать потом их в морозильной камере или попытаться отыскать топку.

Поняв, что это может значить, Фима без дальнейших уговоров устремилась вниз. Сердце теперь у нее стучало так часто, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди или прямо из горла. Но стоило им оказаться на нижнем ярусе, как сразу стало понятно, тут кто-то есть. Из дальней камеры раздавались стоны.

– Они там! Скорее!

Фима первой подбежала к камере, откуда доносились звуки. Внутри кто-то был. Что-то темное лежало и стонало на полу, пребывая в самом жалком состоянии.

– Надо его освободить! Тамара Георгиевна, где ваш брелок?

– Тут он не поможет.

– Почему?

– Эти камеры открываются только с помощью ключа.

– А у вас… его нет?

Тамара Георгиевна покачала головой:

– Увы, нет.

Это был провал. Полное фиаско. Фима пыталась открыть дверь, дергая ее за ручку, но быстро поняла, что цемент тут слишком хорошего качества, а голыми руками ей прочную сталь не одолеть.

– Тамара Георгиевна, дорогая! – взмолилась девушка. – Придумайте что-нибудь!

Но Тамару Георгиевну не нужно было уговаривать, все это время она светила фонариком во все стороны, словно надеясь найти подсказку.