– Но Елена не была потаскушкой! Она была вашим сотрудником! Она работала на вас!

– Хозяина с Хозяйкой такие детали волновали очень слабо, совсем не волновали. Хозяин поставил мне непременное условие: Елена должна быть умерщвлена, и тело ее должно быть предоставлено для ознакомления Тамаре. Только в этом случае наша сделка состоится и золото перейдет в мои руки.

Глаза у Фимы широко раскрылись.

– Вы ее продали! – ахнула она. – Продали своего человека… за золото!

– Ну да, а что тут такого? Не понимаю, почему ты так этому изумляешься? Кто мне была эта Елена? Да никто! Я с ней даже не спал. Если уж на то пошло, то волноваться за ее жизнь должен был Омар.

– Омар? Почему он?

– У них с Леной был роман. Любили они друг друга.

– И когда Омар узнал о смерти своей возлюбленной, наверняка он заподозрил вас в причастности к ней!

– Да, именно так он и выразился. Правда, он не мог знать, что я своими собственными руками прикончил его милашку, он упрекал меня в другом, что я не позаботился о безопасности Елены, когда поручал ей это задание. Но, так или иначе, он мог быть мне опасен. Он слишком много знал и был зол на меня за смерть Лены. Так что я принял решение устранить и его тоже.

– Как? И Омара тоже вы?

– Я!

В голосе Валерия прозвучало даже что-то вроде гордости. Вон, мол, сколько я всего наворотил. И ничего мне за это не будет.

– Это невероятно, – прошептала Фима. – Просто в голове не укладывается. Вы убили своих же людей? Своими руками?

– Такое дело нельзя поручать кому-то еще. А теперь все закончилось наилучшим для меня образом, Хозяин мертв, как того и хотели его покровители, он уже никогда и никому не назовет их имен. А сам я разбогател на несколько миллиардов, да еще к тому же в качестве бонуса получил чемоданчик с золотом и сундучок с драгоценностями. Совсем неплохо для человека, для которого это задание станет последним. Венцом его карьеры. Жемчужиной в ожерелье.

– Да уж, ожерелий, я думаю, у вас нынче в избытке.

– А теперь можно и на пенсию. А что? Поеду куда-нибудь в тихое теплое место, куплю себе островок где-нибудь в океане, заведу десяток-другой рабов, чтобы каждое утро пели бы гимны и восхваляли имя своего господина. И заживу я там с ними на славу!

– А… а я?

– Хочешь поехать со мной?

Фима отрицательно затрясла головой. Трясла с такой силой, что самой казалось, сейчас голова у нее просто отвалится.

– Я почему-то так и думал, – ничуть не огорчился Валерий. – Поехать со мной ты не хочешь, а наболтал я тебе так много… Конечно, никто твоим словам не поверит, но вдруг… Никогда не стоит оставлять за своей спиной человека, способного всадить в нее нож. Поэтому ответь мне, как ты хочешь, чтобы это произошло?

– Что именно произошло?

– Умереть! – нетерпеливо произнес Валерий. – Фима, как ты хочешь умереть?

– Могу даже выбирать?

– Выбирай! Сегодня у меня хорошее настроение, и я очень добр.

Как ни ужасно было положение, в котором она очутилась, страшно Фиме почему-то не было. То ли шутливый тон Валерия не позволял ей всерьез принять его слова, то ли что-то другое было во всем этом, но она ответила ему в тон, тоже желая пошутить:

– И вы клянетесь, что позволите мне умереть именно таким образом, какой я выберу?

– Клянусь! Слово чекиста!

Фима предпочла бы клятву посущественней, но выбирать ей не приходилось.

– Тогда… тогда я предпочла бы умереть… от старости!

Валерий взглянул на нее и загрустил.