— Но это же мерзко! — возмутился водяной.

— Мерзко, никто не спорит, — охотно огласился колдун.

Он почувствовал знакомую боль в ноге и ухмыльнулся: нет, Михаил Евгеньевич, не выйдет. Роман присел на валун, лежащий возле самой кромки воды.

— Я не отдам озеро! — завыл водяной.

— От тебя ничего не зависит, — глумился Роман, ощущая, как оставленное Чудодеем тавро жжет все сильнее. Однако остановиться не мог.

— Но это мое озеро! Я его вынянчил, я столько лет сберегал! — Из глаз водяного градом хлынули слезы.

Роман отвернулся: слезы водяного доставляли водному колдуну почти физическую боль.

— Ты же знаешь, есть выход… — проговорил Роман едва слышно.

Водяной всхлипнул раз другой… Не сразу сообразил, на что намекает колдун. Потом отчаянно затряс головой:

— Никому такое не под силу. Никому…

— Мне под силу. Если ты поможешь.

На обратной дороге Роман Вернон заехал в Пустосвятово. Спустился к своей реке. Переполненная осенними дождями, мчалась его Пустосвятовка, билась о берега, приговаривала:

«Гляди, какая сила во мне! Возьми! Возьми! Возьми!»

Роман уже хотел сойти в воду и смыть оставленное Чудодеем клеймо. Но передумал.

Это было бы слишком просто. И потом — он не был уверен, что понял замысел Чудодея до конца.

Роман лишь наполнил канистры Пустосвятовской водой — набил ими полный багажник. Для предстоящей борьбы за голоса для Гукина понадобится немало колдовской силы.

Роман черпал силы из воды, Большерук — из воздуха, а Гавриил Черный — из темной ночи. Впрочем, никто точно не знал, откуда черпает силы Гавриил.

Итак, Совет Синклита решил: на соглашение с Гукиным идти.

Чудодей, услышав такое, застонал.

Позвали Гукина. На столе поднос с рюмками, наполненными до краев. Тарелочка с солеными огурчиками.

— Что договор нерушимым был! — произнес Гавриил со значением.

Аглая собственноручно поднесла Гукину стопарик с сорокоградусной (на самом деле вода заговоренная, но на вкус и по воздействию — водочка самая что ни на есть чистейшая).

Гукин принял, не догадываясь оп подвохе. Гавриил Черный и Гукин ударили по рукам.

Чудодей вздохнул.

Роман улыбнулся.

И начались для колдунов тяжелые деньки. Знали бы, насколько тяжелые, ни за что бы ни согласились. Первым делом вода. Водопровод был не такой и дырявый: преувеличивал Роман Вернон, когда говорил, что трубы на решето похожи. Ну, проржавели малость, прогнили, так где теперь трубы не гнилые? Беда в другом была. Город Темногорск делился почти аккурат на две половинки: она половина сугубо городская, с парой-тройкой фабрик, и собственной ТЭЦ была застроена многоэтажками с горячей и холодным водой, с центральным отоплением, канализацией и прочими радостями городского быта. Очистных сооружений, правда, не было. Нечистоты прямиком в речку Темную сливались.

А вот вторая половина Темногорска, где располагались частные дома, плодами цивилизации пользовалась однобоко. Обогревались новенькие коттеджи и старые хибары газовыми котлами, хотя многие сохранили при этом и печи, водопровод с холодной водой так же подвели, а вот канализация частникам не полагалась. Должны были домовладельцы грязную воду и фекалии сливать в выгребную яму, а потом заказывать спец. машину сливные воды из тех ям откачивать. Ну и где ж вы видели русского человека, который будет за деньги машину вызывать и дерьмо откачивать, если его можно в канаву слить? Что народ и делал постоянно. В теплое время года подобные нарушения инструкций оборачивались лишь сбросом грязной воды в реку Темную (так ведь и многоэтажки очистных не имели, выходило хоть в этом полное равенство).