– Что делать будем? – азартно, на правах младшего спросил у начальства Валевачев. – Надо слежку за купцом установить!

Надворный советник и исправник одинаково скривились.

– Какая в Коврове может быть слежка? Тут деревня, все на виду.

– Может, налететь с обыском? – спросил Алексей у Яковлева. – Вы часто к нему захаживаете?

Тут выяснилось, что здешняя полиция дала маклаку слишком много воли. И ни разу не проводила у него обыск. Чудные дела… Известно, что темный человек, что не брезгует краденым. Но он спокойно держит трактир, катается в Нижний, Москву, Киев. И никого не стесняется. Валевачев возмутился и начал было учить исправника методам дознания.

– Для нас это даже хорошо, – успокоил сыщик своего разбушевавшегося помощника. – Не привык Гордей Васильевич к визитам непрошеных гостей. Вот только если племянник добежал до него, маклак насторожился. И избавился от улик. Можно налететь – и ничего не найти.

– Налететь надо, – высказался коллежский советник. – Агентов к Молодкину все равно не подвести. Чужих он не примет, а свои его не выдадут. Одна надежда на обыск.

Так и решили. Вечером пятницы полицейские окружили дом купца на Московской улице. Неплохие хоромы отгрохал тот на воровские деньги. Помимо жилья хозяина и его трактирного заведения там помещались еще два магазина. Один – фольговых икон и ситцевого лоскута, второй – простонародной одежды. Пришлось делать обыск и в них. Сам Гордей Васильевич кипятился, грозил написать государю императору. И гоношился до тех пор, пока за божницей в молельне не обнаружили… полицейский билет Лыкова! Рядом лежал его верный «веблей».

Получив назад утраченные вещи, сыщик повеселел. Хорошее начало! Он бесцеремонно взял Гордея за шиворот и потребовал отдать племянника. Отнекиваться незнанием после такой находки было поздно. И купец-маклак отвел полицейских на стройку. Оказывается, он взял подряд на плотничьи работы при строительстве Сергиево-Елизаветинской богадельни. И там, в каморке с инструментами, укрывал гайменника.

Когда Арсюху-Ваньку вывели на улицу, сыщик подошел к нему.

– Ударить не умеешь, а еще кузнец, – сказал он, недобро улыбаясь. – Смотри как надо!

И поднес обидчику от души. Когда отставного лейб-егеря привели в чувство, то отправили в тюремный замок. Вместе с дядей.

Острог находился все на той же Базарной улице. Выждав день, надворный советник допросил гайменника.

– Скажи мне, сукин кот, как вы жертвы выбирали?

– Однако все Серый решал. Я не знаю, ничего не знаю.

– А Тистров тоже в банде?

– Никак нет, ваше высокоблагородие.

– А куда добычу девали?

– Однако дядя Гордей энтим занимался. А я не знаю, я ничего не знаю…

Стало понятно, что от арестованного трудно добиться правды.