– Вам и не возвращает? – усомнился Алексей. – Если бы я был вам должен, вернул бы по-хорошему!

– Нет, крендель это понимает. Но тут и наша вина есть. Мы отдавали до осени, а тут вишь, что случилось… Ты приехал! Ну и деньги нам прежде понадобились. А заемщик их в дело вложил, и ранее сентября капитал никак не вернется. Даже если мы ему голову срежем. Приходится ждать.

– Так уехали бы, а в сентябре вернулись!

– К тому времени он сам, пес, сбежит. Ищи его потом. А так, под нашим надзором, никуда не денется. Восемьдесят тысяч на дороге не валяются.

– Ясно…

Все трое помолчали, словно приятели за мирной беседой. Потом Серый сказал:

– Ну, с богом!

Тистров вынул большой засапожный нож, старый разбойничий инструмент. А Колобихин – новомодную финку. И они разом двинулись на сыщика.

Против двух таких опытных людей у Алексея не было ни единого шанса. Нож в умелых руках много опаснее револьвера. А уж этих кровопийц неумелыми не назовешь. Крови на них – страшно представить! Хоть одного да накажу, решил сыщик. И тут произошло то, чего никто не ждал.

Лыков стоял спиной к портьере, отгораживающей часть комнаты. Из-за нее вдруг показалась маленькая ручка. Сунула что-то в карман лыковского сюртука и снова спряталась.

Гайменники в недоумении остановились.

– Анька! – рявкнул Тистров. – Убью дурочку!

Алексей полез в карман и вынул маленький никелированный револьвер с перламутровой рукояткой. Дамская пукалка! Калибр даже не двадцать второй, а чуть не вдвое меньше. Чтобы убить таким воробья, надо попадать ему в голову!

– Ай…

Он стоял, словно в раздумье, а двое других смотрели на него. Сыщик – с надеждой, а гайменник, с недоумением.

Наконец Колобихин спросил:

– Ты чего?

Но у Тистрова подогнулись колени, и он упал ничком.

– А-а-а!!! – заорал атаман и бросился с ножом на сыщика. При этом он закрыл лицо согнутой в локте левой рукой и набычил голову, чтобы уберечься от выстрела.

Лыков успел нажать на курок лишь один раз. Маленькая пулька попала разбойнику в руку. Тот даже не охнул и продолжал лететь на противника. Когда до убийцы оставалось два шага, Алексей отбросил револьверчик. Мгновенно сблизился с атакующим – а тому мешал видеть это собственный локоть. И со всей силы ударил Колобихина под сердце.

Этому приему Алексея научил Виктор Таубе. Правильно исполненный, он мог оказаться смертельным. Что-то будет? Лыков стоял над поверженным гайменником. Тот некоторое время лежал без движения. Потом завозился и с трудом сел. Начал шарить вокруг в поисках ножа. Затем вытянул руку перед собой, пытаясь разглядеть пальцы… И наконец повалился на спину, вытянулся и испустил последний вздох.

В комнате стало тихо. Алексей шагнул к портьере, отодвинул ее. Там стояла Анна Яковлевна. Глаза ее были закрыты, казалось, барыня прислушивается.

– Анна Яковлевна, просыпайтесь! – бодрым голосом сказал сыщик.

Хозяйка открыла один глаз.

– А… что Паша?

– Я застрелил его из вашей хлопушки.