А как же они обходились без бабы, спросил сыщик. Пять мужчин. Обстираться надо, кашу сварить. Была баба, ответили ему железнодорожники. Толстая! Зовут Манька Колягина, но отзывается и на Швейкину. Откуда-то из-под Коврова. Жила на заимке два года. Взбрешная! То есть большая скандалистка. Любила ругаться на станции с кем ни попадя. Оба года рожала, не поймешь от кого, а дите отвозила во Владимир, в приют. И опять верталась. Последнее время вроде бы путалась с Арсюшкой… Давеча укатила, видели ее, как на станции садилась. За день до пожара.

Закончив с расспросами, Лыков вернулся на дебаркадер. До ближайшего поезда в столицу уезда оставалось два часа. Он их так и просидел, изнемогая от безделья.

Город Вязники расположен в шести верстах от одноименной станции. Пришлось нанимать извозчика. Лыков смотрел по сторонам, но ничего примечательного не видел. Рядовая застройка. Ну, много садов… Более всего Вязники славились своими вишнями. Пять тысяч жителей, восемь храмов; был даже старинный монастырь, хоть и заштатный.

Уже к вечеру сыщик попал в полицейское управление. Там скучал дежурный. Рутковский не дал ему никаких инструкций. Пришлось идти к исправнику домой. Плохо без документа! Лыков был вынужден предъявить бессрочную паспортную книжку, в которой значились его чин и должность. Лишь тогда дежурный согласился сообщить адрес начальства.

Исправник проживал возле конторы бумажно-оберточной фабрики Демидовых. На его квартире Лыкова ждала нечаянная радость. Семен Никифорович накормил гостя обедом. Очень вовремя, поскольку в животе у сыщика уже бурчало. За водкой полицейские обговорили все детали. Коллежский советник сочувствовал питерцу. Столько лет верной службы, и вот все висит на волоске. Из-за того лишь, что человек излишне усердно выполнял свой долг!

– Признаться, я ругаю себя за то, что выскочил из поезда, – сказал хозяину Лыков. – Ведь и не собирался даже! Что меня толкнуло? Спросонья, черт знает где, в ночь-полночь… Дурак-то! Но следует довести дело до конца.

– Что вы имеете в виду? – разволновался исправник.

– Две вещи. Первая – это разговор с управляющим дачи, Тистровым. Он больше других знает о лесниках. Как-никак нанимал их на службу.

– Ага. Это можно. Павел Нилович живет через три дома от меня.

– Он вязниковский?

– Нет, но появился тут бог знает когда. Я еще юнкером был, а он уже заправлял дачей. Обходительный человек, опытный. Думаю, что и денежный!

– В чем-то предосудительном был замечен?

– Ни разу!

– А эти его лесники?

– А что лесники? – удивился исправник.

– Ну, лихие же ребята! Всегда с ружьями, на конях…

– Так на то и сторожа, чтобы сторожить!

– Понятно. Теперь второе. Вы обещали мне показать карту уезда.

– Обещал, помню. Только я отдал ее уездному статистику. Месяц назад. Сейчас сунулся – нет карты! Еле вспомнил.

– Так пусть вернет.

– Увы, – вздохнул Семен Никифорович, – не получится. Уехал в отпуск до конца лета. И карту не возвратил. Комната его в земстве на замке, попасть в нее можно только завтра.