Изменить размер шрифта - +
    – Это я уже понял. Но что 
 
там произошло? Я слышал какие-то странные звуки. Словно грызлась свора собак.
    Егор вздохнул и закинул 
 
«ремингтон» на плечо.
    – Думаю, ты уже отдохнул, – сказал он. – Я укреплю волокуши, и двинемся дальше.
  
 
  * * *
    Последующие полтора часа прошли для Павла Семенова словно в забытьи. Усталость и боль взяли 
 
свое и затуманили его разум. Когда он наконец очнулся, то обнаружил себя в тепло натопленной комнате. Он 
 
лежал на кровати, а рядом сидел пожилой врач в белом халате.
    – Доктор… – пробормотал Семенов и 
 
попытался подняться.
    – Лежи, лежи, – сказал ему врач и поправил одеяло. – Скоро за тобой прилетит 
 
вертолет.
    Но известие о вертолете не произвело на Павла большого впечатления. Похоже, он был озабочен 
 
другим.
    – Парень, который привез меня в поселок… – Семенов сделал паузу и облизнул пересохшие губы. – 
 
Где он?
    – Улетел в Москву, – ответил доктор. – У него какое-то срочное дело.
    Семенов опустил голову 
 
на подушку. Врач снова поправил одеяло и задумчиво произнес:
    – Он спас вам жизнь. Хороший человек.
    
 
– Не уверен, – хмуро отозвался Семенов.
    – Не уверены в том, что хороший?
    «Не уверен в том, что он 
 
человек», – чуть не сказал Семенов, но промолчал. Кому хочется, чтобы его считали сумасшедшим? Павлу 
 
Семенову определенно не хотелось.
    Однако в голове у его появились кое-какие мысли, и мысли эти очень 
 
не понравились бы Егору Волкову.
   
   
    
     5
    
    Поговорив с Егором, профессор Терехов отключил 
 
связь и положил телефон на стол. Несколько минут он сидел, откинувшись в кресле, размышляя и потягивая 
 
красное вино, без которого не мог обойтись ни дня, а потом слегка задремал. И в этом странном состоянии, 
 
на грани бодрствования и сна, его снова, как это довольно часто бывало, посетило ощущение присутствия 
 
чего-то чуждого. Чего-то такого, что человеку не следует видеть.
    Сперва пришел легкий шум, похожий на 
 
шорохи радиопомех, затем этот шум усилился, и у Бориса Алексеевича возникло чувство, будто он стоит у 
 
обочины дороги. Перед лицом у него проносятся автомобили, а за спиной, по тротуару, движутся потоки 
 
людей, и он слышит их голоса, но слов не различить, и голоса эти сливаются в шум, похожий на журчание 
 
воды.
    Он вспомнил слова пропавшего брата.
    – Ты знаешь, старик, – говорил ему Александр с величайшим 
 
волнением, – иногда, когда я еду в метро, я начинаю дремать, и тогда у меня возникает странное чувство.
Быстрый переход