— Я могу помочь тебе.

Ужас разрастался у нее в груди. Что-то страшное угрожало им, и даже Жак боялся этого. Но Рейвен не могла найти в себе силы убежать и оставить деверя одного перед лицом опасности.

— Я не могу уйти, Жак.

— Ты не понимаешь. Твоя жизнь более ценна, чем моя, чем священника — чем любого из нас. Ты наша единственная надежда на будущее. Уйди. Не заставляй меня обманывать ожидания брата.

Нерешительность боролась в ней с совестью. Отец Хаммер медленно появился в поле ее зрения. Он выглядел еще более хрупким, чем она запомнила. Все его лицо было опухшим от побоев, его с трудом можно было узнать. Впервые он выглядел на свои восемьдесят три года.

— Уходи, Рейвен! — прошипел Жак, медленно оборачиваясь кругом и не бросая ни единого взгляда на приближающегося священника.

Жак беспокойно бегал глазами.

— Ты должна сейчас же уйти.

В поле их зрения появился еще один мужчина. Он был поразительно похож на Евгения Словенски, но моложе, и волосы у него были светлые. Он шел позади священника, подталкивая его в спину.

Священник споткнулся и осел на одно колено, попытался подняться и упал ничком, испачкав лицо в грязи. Человек сзади пнул его ногой.

— Поднимайся, старик, черт тебя подери. Вставай, или я убью тебя там, где лежишь.

— Прекратите! — закричала Рейвен, слезы выступили у нее на глазах. — Отец Хаммер!

И она, не думая, сбежала по ступенькам.

Жак прыгнул вперед и отрезал ей путь с такой скоростью, что превратился в расплывчатое пятно, и грубо толкнул обратно к крыльцу.

— Это ловушка, Рейвен. Уходи отсюда.

— Но отец Хаммер! — протестующее крикнула Рейвен.

— Идите сюда, леди, — рявкнул человек, как две капли воды похожий на Словенски.

Он наклонился, схватил священника за воротник и поставил на колени. У горла отца Хаммера блеснуло лезвие ножа.

— Я убью его прямо сейчас, если вы не сделаете, что я скажу.

Жак развернулся, красные огоньки зажглись в глубине его глаз. От его низкого предупреждающего рычания по спине Рейвен прошла дрожь, а у напавшего на священника человека краска схлынула с лица.

Вокруг них поднялся ветер, закруживший листья и ветки у ног Жака. Неизвестное создание материализовалось из ниоткуда, с силой ударив его в грудь и отбросив прямо в ствол дерева.

Рейвен закричала.

Михаил! Где ты?

Иду. Убирайся оттуда.

Жак и немертвый били друг друга о древесные стволы. Резали когтями, рвали и раздирали клыками. Ветки ломались под весом их тел. Эти двое, сцепившиеся в смертельной схватке, непрерывно видоизменялись. Вампир, набравший полную силу после только что совершенного убийства, бросался на Жака, нанося ему кровавые раны.

Беги, Рейвен. Ему нужна ты, предупредил Жак. Уходи, пока можешь.

Она слышала тяжелое дыхание Жака, видела, как он слабеет. За всю свою жизнь Рейвен ни разу ни на кого не нападала, но сейчас Жак попал в беду.

Поторопись, Михаил.

Отчаяние сквозило в ее послании. Рассвет окрасил небо, когда она бросилась на спину вампира, стараясь оторвать его от Жака.

Нет, назад!

Крик Жака был резким и властным, но в нем был ужас.

Не надо, Рейвен! — издалека повторил приказ Михаил.

Нет, женщина, не делай этого! — свирепо прошептал в ее голове голос Грегори.

Не понимая почему, но будучи уверенной, что находится в смертельной опасности, Рейвен попыталась спрыгнуть. Но вампир протянул руку и крепко схватил ее за запястье, его глаза загорелись триумфом. Острые зубы впились в ее руку, и он с жадностью начал пить темную горячую кровь. Рука загорелась, ее пронзила боль, как будто к этому месту приложили докрасна раскаленное клеймо. Кожа была разорвана, и зияющую рану продолжали терзать клыки.