Джексон обнаружила, что дрожит.

— Не принимай поспешных решений. Я — коп, помнишь? Мы арестуем этих людей за взлом и проникновение. Они уже одной ногой в тюрьме. Может они репортеры, решившие покопаться в любовном гнездышке миллиардера.

— Держись подальше, пока я не возьму их под контроль.

Но Джексон уже бежала по коридору, ведущему в подвал и вверх по лестнице на кухню.

— Ты уже контролируешь ситуацию, Люциан. Я больше волнуюсь о них, чем о тебе. Я чувствую вес твоей… — она постаралась подобрать подходящее слово, чтобы описать это. Ничего. Он не был сердит. В нем не было ярости. Только медленно тлела угроза, сам же он оставался спокойным, скорее безмятежным. Ничто не могло взволновать его или поколебать его полнейшую уверенность в своих силах.

— Они представляют угрозу для тебя, мой ангел, не для меня.

— Ты читаешь их мысли!

— И это тоже. Наши гости из другого штата. И не волнуйся ты так, любимая. Я не сделаю ничего, что смутит тебя или нанесет вред твоему статусу офицера полиции.

— Просто хочу, чтобы ты знал, я арестую тебя в мгновение ока, если ты прикоснешься к ним хоть одним пальцем.

Его смех был тихим и чувственным, лаская ее сознание и тело подобно прикосновениям его ласковых пальцев.

— Мой обожаемый ангел, я никогда не был настолько тупым.

От протянувшейся в его словах угрозы, ее сердце почти остановилось. Сейчас она его знала. Она знала, что в этот момент он был более опасен, чем в тот, когда так небрежно уничтожил вампира, который выследил его вплоть до этого дома. Что он там сказал по поводу опасности? «Они представляют угрозу для тебя, мой ангел, не для меня». Вполне естественно, что он бы удалил любую нависшую над ней угрозу. Он верил, что она является его сердцем и душой. Она чувствовала его невероятную потребность в ней. Он бы никогда не позволил никому или ничему угрожать ей.

— Люциан, я знаю, что в твоем мире принято по-другому разбираться с делами, но это мой мир. Эти мужчины — люди. С ними необходимо обращаться в рамках закона.

— Я — носитель справедливости, любимая. И в этот раз я не буду уничтожать их.

Джексон почувствовала, как ее сердцебиение вновь стало нормальным. Он бы не осмелился солгать ей. Она представила, как он сжигает их прямо там, на ковре. И как бы тогда она объяснила еще одну кучу пепла Барри Рэдклиффу и капитану Смиту?

Люциан знал ее точное местоположение, знал, как близко она была, поднимаясь по лестнице. Он резко увеличил скорость своего перемещения и нашел первого мужчину в свободной спальне. Обхватив его за шею, он впился зубами в яремную вену и начал пить. Злоумышленник не имел возможности бороться и не мог вырваться из железной хватки.

— Молчи. Повинуйся.

Тихий голос незамедлительно успокоил мужчину, и он уступил невероятно сильной хватке. Потом Люциан попросту отшвырнул его на пол и оставил лежать там, превращаясь в туман, в виде которого пересек холл и вошел в другую комнату.

Второй мужчина, тот в синем костюме, подавился тревожным криком, когда Люциан неожиданно материализовался перед ним, схватил его в железные тиски, зверски прилипая к его шее и начиная запоем пить.

— Повинуйся. Молчи.

Его порабощение было полным. Оба мужчины будут повиноваться его приказам днем или ночью, едва услышав его голос, и будут полностью выполнять порученные им задания. Он позволил второму мужчине, испытывающему головокружение и слабому от потери крови, упасть на пол. Переступив через него с легким презрением, он пронесся через дом к башне, где третий мужчина изучал старые бумаги в личном столе Люциана.

Он позволил чудовищу, живущему в нем, на мгновение завладеть собой, пока ярость не заполонила его.