— Проснись, любимый. Ты должен проснуться прямо сейчас.

Но он лежал неподвижно, такой бледный, что это испугало ее. Джексон потянулась к Габриэлю.

— Он не шевелится, Габриэль. Я сделала что-то не так. Может быть, я описала что-то неправильно, и Франческа дала мне неправильный совет.

— Успокойся, Джексон. До сих пор ты держалась просто замечательно. Не паникуй. Напомни ему, что Дрейк преследует тебя. Потянись к нему всей своей сущностью. Он услышит и проснется, — спокойно ответил Габриэль.

Джексон сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

— Люциан, я в страшной опасности. Почувствуй мой страх. Проснись, — она наблюдала за его грудью. Когда ничего не произошло, она схватила его за руки и нежно встряхнула. — Проснись, ты, высокомерный мужчина. Мне здесь угрожает опасность. Твоей задачей является поднять свою задницу и спасти меня. Франческа говорит, что с тобой все в порядке. Просыпайся!

Она склонилась над ним как раз в тот момент, когда его ресницы дрогнули. Одна рука взметнулась вверх, поймав ее и притянув вниз к нему.

— Он выстрелил в меня.

— Рада, что до тебя дошло, Шерлок. Он прямо сейчас направляется сюда. Он может оказаться здесь в любую минуту. Тебе нужна кровь, Люциан.

Он быстро оценил полученные ранения, после чего просканировал территорию.

— Ты права, Джексон. Он очень близко.

Его рука поднялась и ласково прошлась по ее волосам, после чего спустилась на затылок. Его рот скользнул по ее горлу, ища ритмично, если не сказать, слишком быстро бившуюся там жилку. Его язык неторопливо погладил ее, подготавливая ее к шоку, когда его зубы войдут в нее. Она вскрикнула, ее руки обвились вокруг его головы, прижимая ее к себе. Потом она закрыла глаза и расслабилась. Это был Люциан. Раненый, даже серьезно, он все еще мог взбудоражить ее кровь и заставить ощущать себя в полнейшей безопасности при любых обстоятельствах.

Чувствуя себя и до этого слабой, она почувствовала, как на нее накатила сонливость, и она начала затихать, погружаясь в сказочное состояние. Ее руки отпустили его и свесились по бокам. Она прислонилась к нему, не способная устоять на ногах, и не заботящаяся по этому поводу. Девушка услышала, как он тихо пробормотал ее имя, услышала любовь в его голосе, когда он закрывал крошечные следы укуса на ее горле. Его руки были невероятно нежны, когда он устроил ее более удобно.

— Ты назвала меня, высокомерным идиотом, Джексон. Это было не очень приятно. Твои манеры обращаться с больным нуждаются в невероятном улучшении.

— Будь счастлив, что я не пнула тебя. Ты напугал меня до смерти. И запомни, мистер Высокомерие, тебя чуть не убил человек.

— Так и знал, что ты относишься к тому типу женщин, которые любят повторять «Я же тебе говорила», — несмотря на усталость, в его голосе чувствовался намек на смех.

Будь у нее силы, она бы его ударила, но она слишком устала, чтобы даже пытаться. Джексон лежала на полу, неподвижно.

— Я знал, что у тебя склонность к насилию, — поддразнил он.

Вдруг Джексон почувствовала это, ее желудок сжался, словно от сильного удара.

— Он здесь.

— Да, любимая, я знаю. Не беспокойся. Этот монстр больше никогда не причинит вреда ни тебе, ни тому, кого ты любишь, — его голос, его красивый, бархатисто-черный голос, был как всегда спокойным. Он не сказал ей, поскольку не видел в этом необходимости, что он невероятно слаб, и что Габриэль с Франческой помогают ему издалека, вливая в него свои смешанные силы.

— На этот раз ты должен быть осторожным, — ее слова, даже не произнесенные вслух, были невнятными.