Сэлду это не пришло в голову, но, наверное, старик прав.

— Хотел, чтобы я тебя похвалил! — прокаркал Укэррес. — Пришел доложиться и ждал похвал. Так вот — не дождешься. Заглотнул наживку, набрался от Рила всякой чепухи об этих летающих чудовищах — и предал собственный род. Птички, мол, такие хорошие, такие добрые… Тьфу! Ты освободил их, научил швыряться камнями — увидишь, теперь наступит их черед, теперь они будут править нами.

— В Аллэбане почти все живут в дружбе с орлами, — запротестовал Принц Тень. — Почти у каждого есть пара-другая пернатых товарищей; время от времени они даже подкидывают людям что-нибудь вкусное, баранью ногу к примеру.

— А почему они это делают? Зачем они прилетают? Просто поболтать, развлечься?

— Ну…

— Именно так! Развлечься! В Аллэбане люди превратились в забавных ручных зверьков.

Принц Тень поднялся:

— Лучше я буду игрушкой орла, чем рабом Джэркадона. Карэмэн прав, поработив птиц, мы совершили роковую ошибку — и расплачиваемся за это. Надеюсь, вы поправитесь, сэр Укэррес.

— Закрой дверь и дай мне умереть спокойно. — Старик отвернулся к стене.

18

Орлы не прощают.

Рэнд и Рэндж разделяет горная щель. Образовалась она в результате обвала, и летуны называют ее Адский Перескок. Ущелье не особенно глубоко; через него проходит пастушья тропа; словно мокрый след улитки в мусорной куче, извивается она между огромными валунами и зубьями скал; через провалы перекинуты ветхие мостики. Хотя проложившие эту дорогу пастухи старались не спускаться слишком низко, карабкаться по ней и стадам скота, и запряженным волами телегам совсем непросто: люди и животные задыхаются от жары и густого «красного воздуха». Впрочем, у пастухов ущелье носит другое название.

Для летунов же оно — Адский Перескок; и ширина его — серьезное препятствие. Пересекать ущелье, направляясь в солнечную сторону, от Рэнда к Рэнджу, легче, помогает холодный ветер. Метод один, что для верховых птиц, что для дикарей. Надо влиться в мощную струю теплого воздуха, которая поднимается от нагретого солнцем высоченного утеса чуть пониже Крэнта, а потом планировать. Орлы с грузом планируют под более острым углом, чем дикие или парные птицы; но, как правило, все благополучно достигают небольшого пика Ракарр — первого на Рэндже.

Разбиваясь о темную сторону пика Ракарр, волна холодного ветра устремляется вверх — и тут требуется умение и ловкость. Всадник должен набрать высоту, чтобы обогнуть пик и достичь теплого воздушного потока над солнечной стороной. Зато потом дорога на Рэндж открыта, воздушные течения вынесут тебя к Рамо и дальше, куда угодно. Но, не набрав достаточной высоты, не доберешься до потока над Ракарром, а перебрав, попадешь под ливень, даже шторм, бушующий с темной стороны всех гор Рэнджа. Именно благодаря непрекращающимся дождям Рэндж так плодороден: драгоценная влага каплями просачивается через вулканические породы — и на солнечной стороне образуются родники. Но птице и всаднику это может стоить жизни.

Пересечь Адский Перескок в обратном направлении, к темной стороне — от Рэнджа к Рэнду, — куда сложнее, во всяком случае для летунов. Диким орлам легче — они просто выбирают подходящий воздушный поток и отдаются на волю ветра, который на огромной высоте дует от горячего к темному полюсу. Адский Перескок им не помеха, они перелетают ущелья и пошире. Но люди не выдерживают такой высоты и потому вынуждены всю дорогу бороться с встречным холодным ветром; многие выходят из строя, так и не достигнув теплого потока над Крэнтом. Их уносит вниз, в пустыню — на верную погибель. Правда, некоторым везет, и удается приземлиться у пастушьей тропы.