— Палач, перечислите положенные изменнику пытки, — сказал Виндакс.

Сэлд зажмурился и молился про себя. Придворные затрепетали, но никто не посмел и пикнуть. Ранг дает кое-какие привилегии, среди них — освобождение от публичных пыток. Фон же был первым вельможей королевства.

Палач заговорил.

— Варварство, конечно, — вздохнул Виндакс. — Но таков закон… Мы подумаем, нельзя ли его изменить, — как-нибудь потом.

Придворные корчились от ужаса. Лицо Фона не выражало ничего.

Орлица на стене захлопала крыльями, чтобы привлечь внимание Сэлда:

— Пришедший из Тьмы, много-много людей проходят в ворота, все несут дичь.

Солдаты, охранявшие порядок и законность, погибли; когда же запасы еды иссякнут, все во дворце перемрут с голоду. Слуги это прекрасно понимали и, как только король разрешил покидать дворцовую территорию, засуетились и начали действовать. Пока придворные торчали здесь и пожирали глазами монарха, мелкие чиновники, повара, полотеры, лакеи и садовники взяли на себя заботы о пропитании. Они бегали так быстро, как только могли бегать их ноги, и тащили все, что могли унести их руки. Сэлд не находил причины мешать им. Безмозглые аристократы скоро осознают правду — и превратятся в голодную ораву самых обыкновенных людишек. Возможно, обезумевших, опасных людишек. Поэтому лучше, чтобы метаморфоза эта произошла поскорее, пока летающая армия еще в его распоряжении. Он незаметно для окружающих задвигал пальцами, объясняя Ледяной Молнии свои соображения.

Понимает ли Виндакс, что вся его власть держится исключительно на Тени?

Палач закончил перечень; король облизнулся и обратился к узнику:

— Итак, вы обвиняетесь в государственной измене. Вы знали, что я жив, однако же продолжали поддерживать узурпатора. Что скажете в свое оправдание?

— Ничего. Виновен, — ответил Фон и тут же получил оплеуху от стражника: герцог не сказал «ваше величество».

Виндакс казался разочарованным.

— Просите ли вы о помиловании? — с надеждой спросил он.

Фон просто покачал головой — и заработал оплеуху от другого стражника.

А ведь он, напомнил себе Сэлд, отец короля. Но как же можно в таком положении не молить о снисхождении?

— Прекрасно, все равно мольба ваша не была бы услышана, — сказал Виндакс. — Мы признаем вас виновным. Мы лишаем вас всех титулов и владений и приговариваем к смерти. Вы будете казнены предписанным законом способом. Раз уж двор в сборе, вскоре начнем первую серию пыток. А пока что уберите его…

Виндакс махнул обрубком, и солдаты отволокли узника в сторону. Стоило им отпустить его, герцог рухнул на пол и из-за цепей не мог подняться.

И снова в голове у Сэлда похоронным звоном зазвучали слова Карэмэна: «Кривым плугом ровной борозды не проведешь, дружище». Старик увидел в Виндаксе то, чего не замечал Принц Тень. Он не смел и мечтать о республике, только о справедливом, добром монархе, и снова Карэмэн оказался мудрее. Если почва плодородна…

— Введите заключенную Элосу Фон, — приказал король.

Тюремщик хлопнулся на колени:

— Сир, она мертва.

— Нет! — взревел Виндакс. — Кто убил ее? Я прикажу содрать с него кожу. Как? Когда?

Королевский тюремщик побледнел как мел:

— Она покончила с собой, ваше величество, восемь дней назад.

Еще вчера герцогу ничего не было известно.

Виндакс замолотил культями по подлокотникам кресла, но не смог извлечь ни звука.

— Я хотел, чтобы она полюбовалась на дело рук своих! — Он обернулся и ткнул в валявшееся на полу тело бывшего герцога Фонского: — Подведите его ко мне!

Герцога опять поставили на колени перед троном.