|
В начале путешествия изнеженные придворные свиты с презрением взирали на попадавшиеся по дороге небольшие городки и замки, жаловались и роптали. Пристанища их становились все более скромными, условия все хуже и хуже, недовольство царедворцев возрастало. Первая стоянка в полузаброшенном, убогом орлином гнезде возмутила и потрясла их, но постепенно настроение изменилось. Придворные почувствовали себя героями-первопроходцами, закаленными в боях и лишениях, бывалыми, матерыми путешественниками. Поездка когда-нибудь кончится, они вернутся во дворец и будут нарасхват на каждом приеме, будут угощать восхищенных слушателей удивительными историями. Они смаковали каждую трудность; мрачными шутками приветствовали любое препятствие и с радостью предвкушали испытания, ожидающие их впереди. Чем хуже, тем лучше!
— Это невозможно! В пятый раз. Виндакс поднял глаза на Сэлда: — Мои родители поженились в день тысячелетия отцовского правления, в этом я уверен. Я родился на 1374-й день. Осада Аллэбана происходила примерно между 750-м и 760-м… — На 745-й день Фон взял дворец, — сказал Сэлд. — Я слышал, Найномэр рассказывал об этом в Горре. — Значит, в Найнэр-Фон они вернулись примерно на 765-й день… Виндакс побледнел, лоб его блестел от пота: речь шла отнюдь не о пустяках, речь шла о праве наследования престола. — Я точно помню, мама говорила, что там они провели около ста дней, следовательно, на Рамо отправились на 865-й день. Фон лишь немного проводил ее… До моего рождения оставалось больше пятисот дней! — вскричал принц. Сэлд приложил палец к губам: — А при дворе он никогда не бывал? Виндакс понизил голос: — Никогда! Я, конечно, спрашивал почему. Ответ всегда один: место герцога здесь, он должен защищать границу. Странно, не правда ли? — Он нахмурился. — На границе все было тихо-спокойно; Карэмэн даже не пытался напасть на Найнэр-Фон. Первый вельможа королевства мог бы посетить двор хотя бы однажды за… за всю мою жизнь. На принца было больно смотреть, и Сэлду ужасно хотелось утешить его. — Может, Фон — ваш дальний родственник? Виндакс пожал плечами: — Почти в каждом лорде есть капля королевской крови. — Он наморщил лоб. — Фон — праправнук Джэркадона IX, моего прапрапрадеда, выходит, он мне вроде десятиродного — или кого там? — дядюшки. Словом, седьмая вода на киселе. Виндакс прошелся по каморке, сердито уставившись в пол. Принц Тень недоумевал, почему именно его наследник выбрал своим доверенным лицом в этой щекотливой ситуации? Сэлд чувствовал себя одновременно и польщенным, и обеспокоенным неожиданной честью. — А если припомнить королевскую портретную галерею… — неуверенно предположил он. И попал прямо в яблочко — Виндакс просиял. — Богом клянусь, Тень! Этот мой нос крючком, я видел его на портрете кого-то из предков… Кого же? Во всяком случае, тот король правил раньше Джэркадона IX. Может, какие-то черты наследуются через поколения… — Но потом Виндакс снова приуныл и погрузился в невеселые размышления. — Ты когда-нибудь слышал, чтобы от светловолосых родителей рождались темноволосые дети? — Слышал. Правда, сплетен в таких случаях не избежать. — Сплетни! — Принц понизил голос до шепота: — Меня не сплетни пугают, Тень. Мне не страшно оказаться незаконнорожденным. Дело не в Джэркадоне IX, а в Джэркадоне X. Сэлд удивленно поднял брови: он не знал никакого Джэркадона X. — Он честолюбивый сукин сын, — продолжал Виндакс, — и не страдает излишней щепетильностью. |
