Через какое-то время он обнаружил, что бредет по разрушенной деревне. По крайней мере так ему казалось, — эти крошащиеся стены он мог пощупать, тогда как другие видения его измученного разума таяли в темноте, как туман. Он ударил камни кулаком и ощутил боль. Да, вроде настоящие. Заброшенная деревня, чьи оплетенные лозой каменные стены еще сохраняли следы давно угасшего пожара. Все в руинах: дома без крыш, обрушившиеся стены — выпотрошенные строения, чьи мрачно зияющие окна и дверные проемы напоминали черепа.

Полное запустение. Только выбеленные временем кости указывали на то, что некогда здесь жили люди, — а может быть, Кейну только привиделись разбросанные среди руин останки. Если бы не странные едва заметные следы, петляющие по буйному подлеску, Кейн подумал бы, что ни одно живое существо не посещало эти развалины уже много лет.

Полная луна высветила силуэт покинутого замка, темневшего на крутом холме, возвышавшемся над пустым селением. В той последней битве замок пал вместе с теми, кто платил дань, а взамен получал ненадежную защиту. Обломки черного камня в призрачном лунном свете поразили Кейна. Века запустения, века смерти открылись его взору, бесстрастные, как луна, сиявшая на страшной высоте.

— Это твой надгробный памятник! — засмеялся Кейн, указывая на замок, и пустые окна согласно подмигнули. — Клянусь богами, по-настоящему грандиозное надгробие! Правда? — Огромные стены кивнули.

Острая режущая боль в ранах, одурь усталости. Это слишком. Постель изо мха посреди опрокинувшихся камней была так соблазнительна. Кейн лег, будучи не в силах долее держаться. К черту солдат этого, как его там… Короткий отдых — первостепенная необходимость для него. Никто его здесь не найдет.

Уронив голову на камни, Кейн прерывисто дышал, его разум снова оказался в черной ловушке лихорадки, где-то между сном и бодрствованием. Через некоторое время он увидел, как разрушенная деревня возвращается к жизни. Выпотрошенные руины превращаются в оживленные лавки и ярко освещенные дома; заросшие сорняками тропинки становятся широкими улицами. Повсюду суета, толкотня, все заняты своими делами и не обращают внимания на чужестранца, плывущего куда-то в покачивающихся бархатных носилках.

Но было и несколько таких, кто заметил незваного гостя. Они собрались вокруг и уставились на него голодными глазами. Кейн еще в состоянии был понять, что видит упырей, но это совсем не пугало его.

Осторожно, словно грифы, опускающиеся на тело умирающего льва, упыри подкрались ближе к Кейну. С их желтых клыков капала зловонная слюна, когда они жадными руками тянулись к своей равнодушной добыче.

— Назад! — Ее голос заставил их испуганно отшатнуться. — Ну, Троэллет вас возьми! Назад, я сказала! — Они попятились, испугавшись ее гнева.

На одно лишь мгновение сознание вернулось к Кейну. И он увидел перед собой полдюжины мертвенно-бледных скрюченных фигур, съежившихся и отступивших от него, отогнанных девушкой, чья диковинная красота превосходила все, что он мог припомнить.

Только на миг он пришел в себя; затем наступило полное забвение. И погружаясь в благословенный покой, он слышал ее счастливый голос:

— Этот будет мой!

Пожилой слуга педантично отсчитал пять капель желтой жидкости в кубок с вином, перед тем как ответить.