Зубаткин из Центризбиркома — человек, несомненно, купленный одной из устоявшихся партий. Но вероятнее всего — ему платят все партии «устаканенного круга». В случае с Партией здоровья чиновнику не придется выбирать, на кого работать. Все хотели одного — ликвидации неизвестно откуда появившегося политического соперника.

Приближались выборы. Партийная активность усилилась многократно. Понятное дело, что нашлись те, кто не хотел, чтобы кандидаты от Партии здоровья были внесены в избирательные бюллетени.

Молоканов близко к сердцу воспринял известие Севы. И решил действовать более тонко. В этот раз грубый вариант ликвидации Зубаткина не устраивал Молоканова. К этому уже это было не так просто. Имитировать нападение грабителей, которые пырнут его ножом на пороге собственного дома, не получалось. Дом Зубаткина — настоящая крепость на Кутузовском проспекте. А передвигался чиновник исключительно в бронированном «Мерседесе».

Стрелять в него с крыши — значит, дать четко понять, что это — заказное убийство. Убийц не найдут, но могут докопаться до причины убийства человека из Центризбиркома. И тогда на выборах конкуренты получат «плюс», свалив убийство на Партию здоровья.

Дело требовалось провернуть элегантно и без последствий.

После недолгих раздумий Молоканов решил остановиться на Глафире, для чего и вызвал ее к себе.

Медсестра уже который день проводила в обществе Чжао Бина, прятавшегося в одном из помещений подземелья под своей клиникой.

Таков был приказ Молоканова: до времени не высовываться!

Глафира таскала китайцу еду и выслушивала его бесконечные жалобы на то, что русский народ очень странный и непонятный. Поэтому она обрадовалась возможности сменить обстановку и примчалась к Молоканову по первому приказу.

Получив задание, медсестра, не мешкая, отправилась домой и оделась поярче. Глафира выглядела как дамочка в самом соку, а в ярких цветастых тряпках производила и вовсе сногсшибательное впечатление.

Она вышла из своей машины в центре города и остановилась в задумчивости. Затем ей на глаза попался плакат мебельного магазина «Гранд», и лицо женщины озарила улыбка. Решение было найдено. Глафира уселась обратно в машину и резво сорвалась с места.

У «Гранда» столпилось целое стадо разномастных фургонов. Глафира поставила машину в стороне и некоторое время сидела, не выходя из салона.

Женщина внимательно присматривалась к машинам и водителям. И еще — она ждала сигнального звонка от Бони, который в настоящий момент находился напротив здания Центризбиркома.

Глафира наметила несколько подходящих кандидатур, но звонка от Бони все не было. Наконец, мобильник издал веселую мелодию. Женщина схватила трубку и нервным жестом нажала кнопку.

Боня сообщил, что «клиент» только что вышел и сейчас садится в машину.

Глафира швырнула трубку на сиденье и выскочила из машины. После секундного колебания она устремилась к многотонному фургону.

Водитель слонялся тут же рядом, наблюдая за погрузкой большой партии дорогой мебели, судя по всему, предназначенной для чьего‑то шикарного офиса. Погрузка уже заканчивалась, и грузчики захлопывали двери огромного фургона. Номера у машины были московские, и она могла свободно перемещаться по центру города, не привлекая внимание постовых. Проходя мимо водителя, Глафира громко охнула и сделала вид, что оступилась. Водитель тут же бросился на помощь симпатичной женщине, предложил помочь и проводил до ее машины. Он даже не почувствовал, как в руку ему впилась микроскопическая иголка из перстенька Глафиры. Еще миг — и водила стал послушным роботом, управляемым Молокановым.

Подчинившись сигналам, поступающим прямо в мозг, водила послушно вернулся к своему фургону, убедился, что погрузка завершена, забрался в кабину и тронул машину с места.