Из его рта свисали клочки серой пены. Посиневший язык вывалился, а глаза закатились так, что были видны одни белки, налитые кровью. Кто‑то, неожиданный и невидимый, друг или враг, пришедший вовремя, медленно и хладнокровно затягивал трос на шее их противника. Секунда–другая — и перестал дергаться.

Еще несколько трупов валялось вокруг машин. Отчаянных стрелков, затеявших штурм дома Молоканова, лишили жизни быстро и бесшумно. Внутри у Джулии все похолодело. Она поняла, что неизвестные будут пострашнее тех, кто попытался взять дом приступом.

И в это мгновение в дверь постучали.

Стук был тихий, но обитатели дома, только что пережившие осаду, вздрогнули, как от внезапного раската грома.

Константин и Боня взяли дверь на прицел. Константин махнул рукой Джулии, оказавшейся ближе всех к входу. Стоило ей приоткрыть дверь, как та сама широко распахнулась и прямо на нее повалилось тело молодого парня.

Умирающий повис на женщине и прежде чем сполз на пол, выдохнул:

— Аллах Акбар!

Джулия не расслышала, да, честно говоря, и не особо прислушивалась, поскольку внимание ее было приковано не к трупу у ее ног, а к тем, кто стоял за порогом.

Их было трое. Одеты во все черное, даже в черных очках. В руках Джулия не заметила никакого оружия, но она поняла, что именно они только что отправили на тот свет восемь человек.

Один из них, узкогубый, с тонкой полоской черных усов, вежливо поклонившись, спокойно произнес:

— Здравствуйте. Простите, пожалуйста, но нам нужен хозяин дома. Вы не могли бы проводить нас к нему? — Он был даже галантен, в голосе слышался явный прибалтийский акцент.

Джулия молчала, потому что не знала, что отвечать.

Усатый молча отстранил ее и вошел в дом. Он и его спутники проследовали по холлу и скрылись в глубине здания.

Боня и Константин смотрели им вслед, не проронив ни слова. От этих людей веяло холодом могилы, и вступать с ними в конфликт совсем не хотелось. К тому же неизвестно, сколько таких «черных» собралось вокруг дома.

Раздался шум, затем плач, очень похожий на детский, и усатый «черный» втащил в холл упирающегося Молоканова. За ними появилась Алевтина, толкая перед собой коляску с Водоплясовым. Судя по всему, инвалид абсолютно не интересовал людей в черном. Все их внимание было сосредоточено на Молоканове.

У Константина был чуткий слух. Он уловил короткую фразу, брошенную одним из «черных», который спросил усатого:

— А что делать с остальными?

— На их счет указаний не было: нам нужен только хозяин, — бросил тот и добавил: — Таков приказ шейха.

Оказалось, не только у Константина чуткий слух.

Боня насторожился и привстал, не выпуская карабин из рук. Он явно хотел принять бой: наночип не позволял ему забыть о своих обязанностях.

Это движение не укрылось от внимания людей в черном. Один из них присел, и в его руке через мгновение оказался блестящий металлический диск с зазубринами, похожий на диск циркулярной пилы. Неуловимым движением человек метнул снаряд, но не прямо в Боню, а ему под ноги. С мягким шелестом диск пролетел в воздухе, ударился об пол и взлетел вертикально вверх.

Боня и опомниться не успел, как диск раскроил его от пупка до шеи. Старший охранник Молоканова выронил оружие и обхватил себя руками. Словно ему стало холодно. Из‑под рук текли потоки крови, заливая дорогой ковер на полу в холле. Перед смертью Боня издал пронзительный клекочущий звук, как подбитая птица. Не разжимая рук, он упал на пол и остался лежать недвижимым, не успев ничего понять.

В этот же момент внимание Константина, Джулии и неизвестных в черном, которые продолжали цепко удерживать трясущегося Молоканова, привлек шум, ворвавшийся в окна.