|
Хотя у арбитра-вдовца имелся наследник, он женился вновь. И вскоре молодая супруга подарила ему еще одного сына. Младшенький также унаследовал дар видеть правду, но рос болезненным и слабым, как тепличный цветок. Мачеха пообещала жрецам Жизни отдать в услужение Аркоса, своего пасынка, если излечат ее ребенка. И арбитр не стал возражать. Через несколько лет правитель погиб при загадочных обстоятельствах, а его брат во что бы то ни стало решил возглавить полис. Мачеха обратилась в храм с просьбой отпустить из услужения пасынка. Ей отказали, объяснив, что юноша трагически погиб. И никто не смог противостоять захватчику. Осмелился один Эвгуст, который назначил себя опекуном герцога, фактически став хозяином полиса и плодородных земель его рода.
Мальчишка немного успокоился, и мы попрощались со служителями Предвечной. У дверей ждала охрана – два сатурийца из личного отряда императора Константина. Дюжий воин взял герцога под локоть. Второй телохранитель шагал рядом со мной. На площадке храма к нам присоединились еще четыре солдата из числа гвардии. Эвгуст и Константин, как соправители, сошлись в одном: они удвоили мою охрану. Солнце стояло в зените и палило нещадно, раскаляя стены домов и брусчатку. Осень в столице коварна своим непостоянством: утром идет промозглый дождь, а под вечер начинается удушливая парилка. Из-за жары улицы Семиграда вымирают на несколько часов. Вот как сейчас. Я сняла теплую накидку и отдала ближайшему гвардейцу. Воин едва заметно поморщился, но понес ее, точно заправская фрейлина. Эвгуст все еще не выходил из храма, и нам пришлось его дожидаться. Прикрыв глаза ладошкой, я посмотрела на солнце. Хм, если вскоре не зайду в тень, моя аристократическая бледность сменится неблагородным загаром. Легкий ветерок принес откуда-то аромат спелых яблок. Я подставила ему лицо и довольно зажмурилась. – Принцесса! Принцесса!.. По ступеням поднималась нищенка. Седая, морщинистая, смуглая до черноты, она медленно шла ко мне в развевающемся грязном тряпье. Облачко из роящихся мух кружило над ее головой. – Принцесса, молю о милосердии! – Старуха беспрестанно кланялась и трясла головой. – О принцесса!.. Ее отчаянный визг резал по-живому – во времена правления императрицы Лелии, если верить летописцам, нищих не было. – Что тебе, гражданка Семиграда? Я слушаю внимательно. – Вонь от лохмотьев была такой силы, что мне, стоящей против ветра, приходилось нелегко. Воины, не стесняясь, прикрыли носы руками и даже попятились назад. Ну да, общаться с народом – одна из обязанностей принцессы, моя обязанность. – Мои дети, принцесса… мои детки не ели хлеба два дня… Прошу, принцесса, проявите милосердие! Я не хочу видеть смерть своих детей! – Старуха стояла уже в трех шагах от меня и протягивала скорченную руку за милостыней. Быстро отцепив кошель от пояса, я начала его развязывать – и, передумав, протянула нищенке. Пусть забирает все – и скорее убирается прочь. Старуха ловко преодолела оставшееся расстояние между нами и схватила деньги… вместе с моей рукой! Звон рассыпавшихся монеток о мрамор. Мощный рывок – и я воткнулась лицом в зловонное тряпье на крепком мускулистом плече нищенки. – Всем стоять! Иначе я перережу ей горло! – прорычала грубым мужским голосом мнимая нищенка – и я почувствовала, как холодное лезвие ножа вдавливается в область сонной артерии. Смрад жег глаза, сбивал дыхание. Еще чуть-чуть, и потеряю сознание. – Принцесса не пострадает, если вы не будете дергаться! Братство справедливых не убивает женщин. Но если придется, во имя будущего нашего народа мы отступим от правил! Я практически повисла на плече повстанца, вжатая в его жесткое тело. Безжалостная рука прижимала так сильно, что еще чуть-чуть, и затрещат мои ребра. |
