— Мне жаль, брат Аспид, что все так обернулось. Мы доверяли тебе как другу. Но ты ведь был с нами неискренен, так? Ты все время шпионил за нами. Шпионил в пользу ловцов видений.

Не успел Аспид и слова вымолвить, как брат Волк приставил к его горлу меч.

— Ты предал своих братьев, предал пророка, предал Друга. Единственное мое желание — увидеть, как тебя сожгут живьем.

Роун подскочил к Волку.

— Пожалуйста, убери меч, брат Волк!

Волк взглянул вниз, на лезвие меча Роуна, и медленно отступил на шаг назад.

— Как скажешь.

Понимая, что под маской внешнего спокойствия в Волке бушует дикая ярость, Роун добавил:

— Может быть, ты оставишь меня с моим… адъютантом наедине с заключенным?

Волк поклонился и вместе с братом Жало покинул комнату. Роун предпочел бы, чтобы Жало остался, но, когда дверь за братьями затворилась, решил, что так будет лучше. Повернувшись, он взглянул на своего друга и невольно улыбнулся, заметив его напряженное, даже немного испуганное состояние. Словечко «адъютант» случайно сорвалось у него с языка, но этот титул был как раз вполне понятен братьям. Ведь Лампи оказался, по сути, единственным человеком, которому он доверял целиком и полностью.

Аспид глубоко и печально вздохнул.

— Я всегда знал, что разоблачишь меня именно ты.

Стоя напротив ловца видений, Роун представил ему Лампи, потом пояснил:

— Я никогда не мог понять, как такой добрый человек, как ты, мог жить с братьями и терпеть творимое ими насилие. Именно мой адъютант первым догадался, что на самом деле ты к ним не принадлежишь.

— Значит, это ты тот парень, который пережил заражение лесными клещами и потом путешествовал вместе с Роуном, — сказал Аспид, с любопытством глядя на Лампи. — Как целитель, я видел многих умерших от этой напасти, но выживших мне видеть еще не приходилось. Надеюсь, ты мне когда-нибудь расскажешь о себе поподробнее.

— Тебе никогда не доводилось встречать Лелбит? — спросил Лампи.

Роун с удивлением взглянул на друга. Перед смертью Лелбит спасла Роуну жизнь. Это случилось много месяцев назад, но в голосе Лампи и теперь звучала боль потери, как будто девушка погибла только вчера.

— Я о ней, конечно, слышал, — ответил Аспид, — но мне пришлось присоединиться к братьям задолго до того, как она пришла в Оазис. Я знаю, что там все ее любили.

— Да, — согласился Лампи, — ее любили все.

Упоминание Аспида об Оазисе стало тем признанием, которое рассеяло сомнения Роуна.

— Откуда ловцы видений узнали, что я снова буду вместе с братьями?

Аспид взглянул Роуну прямо в глаза, и доверие, которое когда-то существовало между ними, но было утрачено, восстановилось вновь. Можно было приступать к допросу.

— На этот простой вопрос есть несколько ответов.

— Но некоторые из них ближе к истине, чем другие, — многозначительно ответил ему Роун.

— Тогда мне надо начать с пророчества. В нем предсказывалось, что на Негасимый Свет прольется огненный дождь…

Крики. Взрывы. Озверевшие налетчики в масках повсюду носятся на конях, размахивают факелами, все крушат и сжигают на своем пути.

— …Когда Город прекратил свою тактику бомбардировок отравляющими веществами, нам надо было выяснить, какие там решили использовать средства разрушения в будущем. В то время объявился Святой — пророк Друга. Мы верили, что ему предназначено пролить огненный дождь на Негасимый Свет и найти тебя. Поэтому меня послали к братьям ждать твоего к ним прибытия.