Глава 3

Я очнулась от толчка. Ощутив дуновение ветра на коже, я открыла глаза и увидела перед собой нечто похожее на темные клубы дыма. Я лежала на спине на палубе скифа. Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать, что пелена дыма стала рассеиваться и между темными клочьями проглядывает яркое осеннее солнце. Я снова закрыла глаза и вздохнула с облегчением. «Мы на пути из Каньона, – подумала я. – Не знаю как, но нам удалось пробраться».

Или нет? Воспоминания о нападении волькр затопили мое сознание. Где Мал? Я попыталась сесть, и боль пронзила мои плечи. Игнорируя ее, я оттолкнулась от палубы и обнаружила, что оказалась нос к носу со стволом винтовки.

– Уберите от меня эту штуку, – рявкнула я, отпихивая оружие прочь. Солдат вернул винтовку на место, угрожающе тыча ею в меня.

– Не двигайся, – приказал он.

Я удивленно уставилась на него.

– Да что с тобой такое?

– Она очнулась! – крикнул тот через плечо. К нему подошли еще два вооруженных солдата, капитан скифа и корпориалка, – с нарастающим волнением я заметила, что рукава ее красного кафтана были вышиты черным. Чего от меня хочет сердцебитка? Я огляделась. Шквальный все еще стоял у мачты с поднятыми руками, направляя нас потоком сильного ветра, рядом с ним находился всего один солдат. Палуба была местами запятнана кровью.

Мой желудок скрутило, стоило вспомнить жуткую битву. Целитель-корпориал ухаживал за ранеными. Где Мал? У перил стоял гриш и солдаты: окровавленные, обожженные и в значительно меньшем количестве, чем в момент отплытия. Все настороженно поглядывали на меня.

С нарастающим страхом я осознала, что солдаты и корпориал на самом деле стерегли меня. Как пленницу.

– Мал Оретцев. Он следопыт и был ранен во время нападения. Где он? – спросила я.

Никто ни слова не проронил.

– Прошу вас, ответьте, – начала умолять я. – Где он?

Последовал толчок – скиф сел на мель. Капитан указал на меня винтовкой.

– Встань.

Я подумывала продолжить сидеть, пока они не скажут, что случилось с Малом, но один взгляд на сердцебитку заставил меня передумать. Я поднялась, морщась от боли в плече, и споткнулась, поскольку скиф снова начал двигаться, подталкиваемый рабочими дока. Инстинктивно потянулась, чтобы восстановить равновесие, но солдат, которого я коснулась, дернулся так, будто я его обожгла. Мне удалось справиться самостоятельно, но мысли путались все сильнее. Скиф вновь покачнулся.

– Двигай! – скомандовал капитан.

Солдаты вели меня на расстоянии вытянутой винтовки. Я прошла мимо других выживших, поймав их любопытные, испуганные взгляды, а еще заметила, как старший топограф что-то взволнованно рассказывает солдату. Хотелось остановиться и рассказать ему о том, что случилось с Алексеем, но я не осмелилась.

Ступив на сушу, я с удивлением поняла, что мы вернулись в Крибирск. Мы даже не пересекли Каньон. Я вздрогнула. Но лучше уж маршировать по лагерю с приставленной к спине винтовкой, чем быть в Неморе.

«Не намного лучше», – пришла в голову мысль.

Когда солдаты вели меня по главной дороге, люди бросали свои дела и открыто глазели на меня. Мой мозг лихорадочно работал, пытаясь найти ответы, но безуспешно. Я натворила что-то страшное в Каньоне? Нарушила какой-то военный протокол? И вообще, как мы выбрались оттуда?

Раны на плечах пульсировали. Последнее, что я помнила, была ужасная боль от когтей волькры, царапающих мне спину, а затем яркая вспышка света. Как мы выжили?

Эти мысли испарились из моей головы, стоило нам подойти к палатке офицеров. Капитан приказал охране остановиться и приблизился ко входу.