— Сколько еще людей об этом знают? — спросил он.

Оба поморщились и сделали знак, что из-за шума не расслышали вопроса.

— Сколько еще людей знают о том, что это не их дети?

— Никто, — хором ответили мужчины.

Леандро снова посмотрел в направлении партера и сжался от предчувствия беды.

Голиаф

1

Он выглянул в окно повозки в тот миг, когда Беато приветствовал жителей улицы и объявлял, что в этом году собирается удивить их духами и богатым выбором новых целебных средств.

— Это Голиаф, мой помощник, — представил он исполина. — Те, кому нужна консультация, вставайте в очередь у дверей. Я буду вас вызывать. Если вы хотите что-то купить, вас обслужит Голиаф.

Толпа вплотную придвинулась к прилавку. Голиаф торговал в бешеном темпе, извлекая из ящиков и снимая с полок мешочки с лекарственными растениями, мази и флакончики с духами. Он только урывками видел, что творилось внутри повозки: тучная женщина лежала на матрасе, как выброшенный на берег кит, мужчина дремал с горчичником на руке, ребенок плакал, а старик выставлял напоказ впалую, морщинистую грудь. Он уже больше часа без отдыха обслуживал покупателей, когда его настиг аромат Беатрис. Он залетел в окно, подгоняемый легчайшим ветерком, и ворвался в его сознание вместе с волшебными воспоминаниями. И вдруг пропал. Голиаф вдохнул снова, гораздо глубже, но ничего не почувствовал. Благоухание испарилось. Это было неожиданно и неуловимо, и поначалу он решил, что тоска по Беатрис сыграла с ним злую шутку. Он попытался снова с головой уйти в работу, но не мог совладать с собой. Хотя сам аромат исчез, одно воспоминание о нем вызывало в Голиафе мелкую дрожь. Он не мог сосредоточиться. Забывал, о чем его просили. Дважды он перепутал флакончики с одеколоном. Он продал одной женщине чабрец от импотенции, когда она просила липовый цвет от бессонницы. Несколько раз он ошибся со сдачей. Голиаф уже был готов закрыть окно под любым предлогом, когда знакомый запах снова встревожил его обоняние. На этот раз он шел издалека и был более слабым, но столь же опьяняющим. Голиаф тщетно искал его источник в толпе. Теперь он был убежден, что это не проделки ностальгии. Запах был настоящим, он проложил себе путь среди других запахов улицы Луны, чтобы влететь в его окно.

Наконец-то Беатрис была рядом.

2

Больше двух лет он искал ее и теперь, когда понял, что нашел, не знал, как поступить. Его первым порывом было бросить все и устремиться на поиски Беатрис, расспрашивая о ней прохожих на улице. Он только что почуял ее запах, это означало, что она где-нибудь неподалеку. Но какая-то женщина стучала по прилавку и требовала сто граммов мяты и большой флакон духов из лаванды. Голиаф преодолел свой порыв и, выполняя заказ, попытался проанализировать ситуацию. Ему пришло в голову, что два человека, которые постоянно ищут друг друга, могут так никогда и не встретиться. Непрерывное движение обоих приведет к тому, что один попадет в пункт, который только что покинул другой, или что их пути пересекутся, но они не заметят друг друга, или даже что они, сами того не подозревая, будут двигаться в одном и том же направлении. Но если один из них остается в одном и том же месте и никуда не двигается, шансы на встречу растут. Если Беатрис рядом, а это не подлежит сомнению, она рано или поздно узнает, что он прибыл на улицу Луны, и сама к нему придет.

Это было решение, подсказанное логикой. Тем не менее оставался другой вариант развития событий, с которым Голиаф не желал считаться. Возможно, Беатрис не хотела быть найденной. Своими словами («Меня отрывают от тебя. Найди меня») она переложила на него всю ответственность за поиск. Теперь же, если Голиаф оставался в повозке, прийти к нему должна была она.