— Это не кот, а настоящий сторожевой пес. Ганс посмотрел на графа и еле заметно улыбнулся. Он кивнул и запустил пальцы в ярко-рыжий мех кота, посапывающего возле его резного стула с гнутыми ножками. Хвост Нотабля слегка вздрогнул в ответ. Глаза чуть приоткрылись. Сейчас кот был сама кротость. Катамарка кивнул.

— Полагаю, никому не доведется услышать всю правду о той ночи. Корстик не сможет рассказать, а вы с Аркалой не захотите.

— Думаю, вы правы.

— Могу я спросить вас, что вы унесли с собой из поместья Корстика?

— Это нескромный вопрос, граф.

— Я готов просить прощения, Ганс, — сказал граф с небрежным жестом. — Просто естественный интерес. Вы совершили великое дело для Фираки в ту ночь, и я хотел узнать, вознаградили ли вы себя.

— Что ж, я расскажу вам, — сказал Ганс. — Так и быть. К тому времени, когда ужас и возбуждение поутихли, в дом набилось полно народу; там был Аркала, еще один мой знакомый сержант городской стражи Гайсе и толпа их людей. Я не вынес оттуда ни одной проклятой вещички и возвращаться туда не собираюсь.

Он повернулся и уставился на Джемизу, все еще удивляясь собственной нерешительности, не позволившей ему втолкнуть ее в первую попавшуюся дверь по дороге сюда. Наверное, она затронула в нем какие-то струнки; изящная и привлекательная молодая женщина, проявившая такой повышенный интерес к его особе, не могла не всколыхнуть этих струнок.

Ганс стряхнул с себя оцепенение и нахмурился: «Привлекательная! Я даже не знаю, привлекательна Джемиза или нет, там, под этим проклятым покрывалом!»

— Не будешь ли ты так любезна снять это дурацкое покрывало, детка? Никто здесь не собирается нападать на тебя — какие бы ценности ты под ним ни прятала.

— У меня есть имя! — Ее глаза вспыхнули и заискрились, словно темный нефрит, погруженный в масло. Она сдернула покрывало, и первое, что заметил Ганс, были полные чувственные губы, накрашенные помадой того же оттенка бургундского вина, что и покрывало. Прелестное личико заканчивалось внизу тонким подбородком с ямочкой, а ее носик был... ее рот был…

Ганс заморгал и вздохнул. Проклятие! «Созданная для поцелуев» — эти слова напрашивались сами собой. Уличная девчонка Джемиза была на редкость хороша! «А Мигнариал, наверное, ждет меня!»

— Вам не откажешь в мудрости, дорогая, — сказал Катамарка. — Можно понять, почему вы предпочитаете прятать подобную красоту!

Интересная вещь, Джемиза даже не пыталась прихорашиваться.

— Вы пришли в «Грифон», чтобы найти меня, даже не зная при этом, как я выгляжу, — сказал Ганс. — Вы упомянули про мой дар передвигаться ночами и сказали, что ищете такого человека. Вы слышали о моих недавних делах, граф? Каковы ваши намерения?

— Йолю я полностью доверяю, — сказал Катамарка. — Вы хотите, чтобы и она слышала то, что я собираюсь вам сказать?

— Я ее не приводил! Она просто прилипла ко мне. Что вы сейчас предлагаете, выбросить ее в окошко?

Джемиза издала тонкий горловой звук, от которого у Нотабля вздрогнул хвост.

Граф Катамарка посмотрел мимо нее на задрапированное занавесками сводчатое окно с открытыми ставнями и улыбнулся.

— Это необязательно.