Шедоуспан еле слышно выдохнул «ох».

— Я думал, что он мертв, — сказал Блуждающий Глаз.

— А он и правда мертв. Это все иллюзия, морок. Темное, гнусное наваждение, Глаз, и кроме этого я здесь ничего не видел. Здесь все пропитано безумием, и я сам становлюсь частью этого безумия, потому что не понимаю, что реально, а что нет.

— Ты испытываешь себя ради какой-то цели? Ганс уставился на своего бестелесного провожатого.

— Что? Почему... что ты имеешь в виду? Глаз немного опустился, чтобы оказаться поближе к сидящему юноше.

— Ты создаешь одну иллюзию за другой, и я просто хотел поинтересоваться, может, ты…

— Я создаю?

— Разумеется, ты. Или ты меня за дурака принимаешь? Ведь ты один здесь носишь на пальце это кольцо!

— Кольцо?..

Глаз метнулся вверх и завис в дюйме под потолком.

— Ганс? Ты замечаешь, какое здесь эхо? Совершенно ошалевший, Шедоуспан поднял левую руку и выпрямил палец, на котором красовалось кольцо Корстика.

— Это... это кольцо?..

— Ну конечно, это кольцо, — раздраженно отозвался Глаз, — и имей в виду, что я не одобряю твоего жеста.

Ганс торопливо согнул палец, но, увидев, что теперь рука оказалась сжатой в кулак, словно нацеленный прямо в Глаз, столь же торопливо разогнул все пальцы. Этот жест ему тоже не понравился, и Ганс медленно опустил руку.

— Прости, Глаз. Я... не понимаю.

— Ты, кажется, хочешь сказать, что надел эту штуку на палец, не зная, в чем ее сила?

Шедоуспан вздохнул и отвернулся, не в силах выдержать буравящий взор Глаза. Потом сказал:

— Это кольцо Корстика. Некий Катамарка как-то упомянул про кольцо, способное бороться с иллюзиями, а я предположил, что это оно и есть.

— О, Ганс! На тебе надето не кольцо, способное бороться с иллюзиями, о котором упоминал Катамарка; то кольцо служило Корстику защитой. Кольцо на твоем пальце — нет, нет, не поднимай его опять! — это одно из орудий Корстика. Оно создает иллюзии, извлекая их из разума обладателя.

— Что-о-о?!

— Не сомневайся. Утверждения истинного друга не нуждаются в проверке. Это кольцо создает иллюзии, извлекая их из твоего сознания, Ганс. Хм-м. Да, я вижу, что ты не маг, и…

— Разумеется, нет!

Глаз покачался вверх-вниз.

— Иной раз я едва сдерживаюсь, чтобы не хихикнуть, знаешь ли. К сожалению, всем известно, что Глаз не способен хихикать!

Он помолчал. Шедоуспан обдумал несколько ответов, но все их отверг.

Минуту спустя Глаз продолжил, словно его и не перебивали.

— В любом случае, поскольку у тебя нет способностей, нет подготовки, нет таланта — слушай, перестань дуться! — то ты не знаешь, каким образом направлять свои иллюзии, как это делал Корстик. Что касается амулета у тебя на шее, то это всего лишь побрякушка, если ее носит человек, на пальце которого надето кольцо.

— Ты... я... ты имеешь в виду, что я… — Из горла Ганса вырывалось лишь хриплое карканье, да и то с трудом.

— Ну да. Впрочем, не ошибись: Корстик наплодил здесь множество ловушек и демонов во плоти, и они абсолютно настоящие. Но правда и то, что ты создавал все угрожавшие тебе опасности, извлекая их из глубин твоего собственного разума, из своих страхов.

Ганс был рад, что заблаговременно сел. Он чувствовал, что ноги превратились в куски какой-то ваты, и если бы он стоял, то переход в сидячее положение оказался просто падением.

— Проклятие! Колдовство! — Он начал снимать кольцо.